самим Егором или, может, с малолеткой, которая сейчас обогнала его, продолжая реветь, придет ли к месту убийства какой-нибудь премьер министр, падая на колени и ударяя себя
кулаком в грудь? Пожалуй, что нет. К тезке же не пришел, а убитый - куда лучше самого
Егора, вроде, нормальный был парень.
К шествию постепенно примешивались местные жители - праздно шатающиеся
алконавты, случайные прохожие и даже несколько мамочек с колясками, насторожено
жавшихся по краю процессии. Большинство, заметив новостные камеры, появившиеся,
как всегда, из ниоткуда (Егор даже не понял, давно ли их снимают), отворачивалось и
вжимало голову в плечи. Полученная русскими людьми свобода собраний для некоторых
еще со времен СССР прочно осталась чужеродной.
Внезапно, прямо навстречу объективам “вынырнула” взъерошенная тетка в светлом,
застиранном пальто, с ребенком наперевес и горящими глазами. Оглядываясь на
проходящую мимо молчаливую толпу, она затопталась на месте перед носами у
репортеров, призывно косясь в их сторону. Журналисты её активность проигнорировали, тихо снимая процессию со стороны.
-Такие молодцы ребята, за всю страну скорбь выражают, - не дождавшись реакции,
проникновенно завела тетка. Репортеры очнулись от гипноза, навеянного картиной
шествия, обернувшись к местной жительнице. - Мы так мало внимания уделяем нашим
детям, а ведь стоило бы их оберегать и защищать. Теперь вот мальчик погиб, а наше
правительство, возможно, очнется и...
На плечо толкающей речь дамы легла тяжелая рука. Взрослый мужчина в фанатском
шарфе, сняв с головы кепку и обнажив лысый череп, серьезно посмотрел говорившей в
глаза на несколько секунд.
-Замолчите, женщина, - наконец, произнес он. - Не надо вот этого вот. Идите лучше домой.
С этими словами фанат развернулся и быстро зашагал дальше, до места траурного
возложения цветов оставалось совсем недалеко. Тетка в шоке не смогла вымолвить ни
слова, очнувшись только тогда, когда журналистов и камер рядом с ней уже не было.
Над Кронштадтским бульваром не возвышалось ни одного флага. Даже красные фанатские
шарфы не могли бы служить опознавательным знаком, так как быстро перекочевали к
импровизированному мемориалу, созданному на месте трагедии внутри автобусной
остановки. Людей в темной зимней одежде можно было бы спутать с пассажирами,
ожидающими общественного транспорта, если бы их не было так много.
24
24
-Передайте, пожалуйста! - к Егору хором обратилось сразу три девушки, лица закрыты
разноцветными платками. Они протягивали красные гвоздики. Перехватив охапку
поудобнее, парень протиснулся к остановке, насколько смог, только потом отдав букет для