— Я тебя и так не забуду, солнце мое… — негромко ответила Оксана и убрала гриб с камина. — Здесь он стухнет. Спасибо. — Она оглянулась, ища, куда ей положить гриб. — Дареному коню…
— …под хвост не лезут! — закончил за нее Денис. — Друга моего единственного не трожь, женщина!
Жанна развернулась всем телом к полулежащему на диване Эмилю и чуть отодвинула его ноги.
— Слушай, а что твоя Матата не пришла?
— Мою жену зовут Манана, — терпеливо объяснил Эмиль. — Она сама не ходит, ты разве не знаешь?
Жанна посмотрела на Оксану, та пожала плечами. Жанна в некоторой оторопи пробормотала:
— Извини, Эмиль…
Тот помолчал, выбирая из деревянной миски большие бразильские орехи, и, отправив один в рот, продолжил, вроде не замечая произведенного эффекта:
— Я беру ее с собой или не беру. Я от нее должен отдыхать. Ты представь — я ее вижу перед собой днем и, — он вздохнул, — ночью уже двадцать два года. Поэтому она чаще сидит дома, у нее хватает дел.
Жанна удовлетворенно хлопнула в ладони:
— Ну, я ж и говорю — Матата, дрессированная обезьяна бонобо. — Она скинула его ноги на пол. — Слушай, ну, нехорошо с ногами-то… Не в шатре сидим и не в кибитке… Сядь нормально. Да… Обезьянка бонобо… Тупиковое звено между гоминидом и антропоидом. Освоила двенадцать символов: «есть», «пить», «совокупляться», «слушаться»… К хозяину не агрессивна и крайне сексуальна. Готова плодоносить дважды в год. Парадокс эволюции.
Оксана глазами попросила подругу остановиться. Налив всем понемногу вина в бокалы, она примиряюще сказала:
— Давайте, друзья мои, выпьем за наши прочные семьи… — Она обняла Жанну. — За наше счастье, за всепрощение…
Едва заметно ерничая, Эмиль закончил ее фразу:
— За души невинно убиенных…
— Ты о чем? — негромко спросил его Денис.
— Я ведь тоже помогал тебе, Оксанка, — широко улыбнулся Эмиль. — А ты меня не любишь. Ой не любишь… Ревнуешь, наверно…
— В чем ты мне помогал?
— Семью твою спасать, когда дымом запахло… Искренне и бескорыстно, только из любви к ближнему — к Дене, к вашей семье… Не надеясь на благодарность…
Оксана с Жанной переглянулись.
— Подожди. — Оксана быстро отпила из своего бокала и отставила его. — Ты хочешь сказать… Ничего не понимаю, каким ты-то боком…
— Тем самым, — ответил Эмиль, крайне довольный ее смятением.
— Э-э нет, друзья, так не пойдет! — Денис откинулся на диване и обвел глазами всех. — Давайте с самого начала. Я вообще не в курсе! О чем речь?
Оксана, собравшись с духом, проговорила:
— Денис… Я хочу, вернее, я должна, наверно, признаться… Сейчас, в такой день, и при наших лучших друзьях… При моей подруге, при твоем Эмиле… Я хочу, чтобы ты меня простил… Дело в том, что я… Надо было раньше тебе сказать… Я… следила за тобой и за твоей… — Она опустила глаза.