— Не думаю, что он замышлял что-то более ужасное, чем просто выставить меня на посмешище.
— Рад, что он не слишком упорствовал в своих притязаниях. Несмотря на его неприязнь ко мне, я не могу не чувствовать уважения к человеку, столь преданному своей сестре вне зависимости от того, что его ввели в заблуждение.
Повисло молчание. Рошфор явно ощущал дискомфорт, говоря о подобных вещах со своей сестрой, а Калли предпочитала помалкивать из боязни, что в голосе ее послышится вина, ведь в действительности она слишком многое позволяла Бромвелю.
Калли неловко пошевелилась, а герцог, прочистив горло, произнес:
— Мне нужно возвращаться в Маркасл. Я выехал в большой спешке, оставив незавершенными важные дела. И в Дэнси-Парк следует наведаться. Поэтому в Лондоне я не задержусь. — Посмотрев на сестру, он слегка улыбнулся: — Не беспокойся, я не буду настаивать, чтобы ты поехала со мной. Я убедился, что с тобой все в порядке и ты вполне способна сама о себе позаботиться. Было очень глупо с моей стороны столь внезапно появиться здесь.
— Если только самую малость, — улыбнувшись, ответила девушка. — Но я очень рада, что ты настолько обо мне беспокоишься, чтобы совершить подобный поступок.
— Иначе и быть не может. Твое благополучие очень важно для меня. Я приехал не из пресловутого «чувства семейного долга» или ради спасения «чести семьи».
— Знаю.
— Но… если ты хочешь… э-э-э… на некоторое время уехать из города, то я с радостью заберу тебя домой. — Взгляд его светился искренней заботой.
— До тех пор, пока разговоры не прекратятся? — уточнила Калли. Она покачала головой: — Нет, лучше не надо. Мне, конечно, не по душе превратиться в объект сплетен и изумленных взглядов, но я не стану спасаться бегством и прятаться только потому, что ощущаю замешательство. Это лишь усугубит ситуацию. Будет лучше, если я останусь и просто дождусь, когда страсти вокруг моего имени поутихнут.
Герцог улыбнулся, испытывая гордость за свою сестру:
— Я подозревал, что ты так ответишь.
— Франческа меня поддерживает. С ней мне гораздо проще справиться с ситуацией, чем в одиночку — или если бы я жила с бабушкой. — Она в упор посмотрела на брата. — Ты должен извиниться перед Франческой за то, что наговорил ей. В случившемся нет ее вины. Она действительно пыталась предостеречь меня — в своей обычной деликатной манере, конечно, — сообщив мне, что у сестры Бромвеля не самая безукоризненная репутация. Она сказала также, что, по ее мнению, тебе это может не понравиться, но я и без нее это знала. Теперь я понимаю, что она не желала пускаться в дальнейшие объяснения.