Куда он гнет? Его голос уже не звенит. Или звенит по-иному? Но как он смотрит на меня! Пусть будет осторожнее!
— Итак, Эльза, я готов: доктор Фиала получит эти тридцать тысяч гульденов послезавтра, в двенадцать часов дня… при одном условии.
Пусть замолчит, пусть замолчит!
— Господин фон Дорсдай, я, я лично ручаюсь, что мой отец возвратит вам эту сумму, лишь только получит гонорар от Эрбесгеймеров. Эрбесгеймеры до сих пор вообще ничего еще не заплатили, ни даже аванса… Мама сама мне пишет.
— Полно, Эльза, никогда не нужно ручаться за другого человека, ни даже за себя самого.
Чего он хочет? Его голос опять звенит. Никто еще так не смотрел на меня. Я догадываюсь, куда он речь ведет. Горе ему!
— Мог ли я еще час тому назад считать возможным, что при таких обстоятельствах мне вообще придет в голову ставить какие-либо условия? А теперь я все же делаю это. Да, Эльза, я всего лишь мужчина, и не моя вина, что вы так прекрасны, Эльза.
Чего он хочет? Чего он хочет?
— Быть может, сегодня или завтра я взмолился бы к вам о том же, о чем и теперь хочу взмолиться, если бы даже вы не попросили у меня одного миллиона… pardon, тридцати тысяч гульденов. Но, конечно, при других обстоятельствах вы едва ли предоставили бы мне возможность говорить с вами так долго с глазу на глаз.
— О, я в самом деле отняла у вас слишком много времени, господин фон Дорсдай.
Это я хорошо сказала. Фред был бы доволен. Что это? Он берет меня за руку? Что взбрело ему на ум.
— Разве вы давно уже не знаете, Эльза…
Пусть выпустит мою руку! Ну, слава Богу, выпустил. Не так близко, не так близко.
— Вы не были бы женщиной, Эльза, если бы этого не заметили. Je vous desir.[10]
Он мог бы это сказать и по-немецки, господин виконт.
— Должен ли я сказать еще что-нибудь?
— Вы сказали уже чересчур много, господин фон Дорсдай.
А я все еще стою на месте. Почему же? Я ухожу, ухожу без поклона.
— Эльза! Эльза!
Вот он опять рядом со мною.
— Простите меня, Эльза. Я ведь тоже только пошутил, так же как вы насчет миллиона. Мои притязания тоже не столь непомерны… как вы опасаетесь, к моему сожалению, так что более умеренное требование будет, пожалуй, для вас приятною неожиданностью. Пожалуйста, остановитесь, Эльза.
Я в самом деле останавливаюсь. Зачем? Вот мы стоим друг против друга. Не следовало ли мне просто ударить его по лицу. Может быть, и теперь не поздно? Два англичанина идут мимо. Теперь подходящий момент. Как раз поэтому. Почему же я этого не делаю? Я малодушна, я надломлена, я унижена. Чего он теперь потребует от меня вместо миллиона? Поцелуя, быть может? Об этом можно бы говорить. Один миллион относится к тридцати тысячам, как… Существуют комичные уравнения.