Тот нехотя послал своих людей. Солдаты, помогавшие Филиппу и Олегу, пострадали от их визита. Анастасию признали невменяемой, и многочисленные свидетели ее ночных похождений не смогли установить, что в ту злополучную ночь Анастасию изнасиловали.
Чернопятов вместе со своими людьми быстро ретировался, не оставив адреса и вообще никаких сведений о себе. Филипп только раздраженно размахивал руками, понимая безвыходность положения:
— Я сам должен найти его! Сам, я не могу больше ни на кого уповать! Ни на Бога, ни на черта!
— Мы тебе поможем! Слава Богу, мы не относимся ни к одной из перечисленных тобой категорий, — сказал Максим и улыбнулся, желая немного ободрить друга. Филипп посмотрел на них с благодарностью, но покачал головой:
— Вы и так помогли, и этого больше, чем достаточно!
Он поднялся на второй этаж, где находилась Диана:
— Извините, я бы хотел побыть немного наедине с ней, — сказал он сиделке, и та безропотно вышла из спальни.
Прошло около месяца. Диана постепенно приходила в себя. Она узнавала всех, и это давало уверенность в том, что она выздоравливает.
— А что с Анастасией, Филипп? — спросила она как-то.
— Она под покровительством Антонии, — сухо ответил он.
— Она ничего не знает обо мне? — спросила Диана.
— Никто ничего не знает, мы тебя… выкрали, — он откашлялся.
— Думаю, ты правильно поступил. Да, это самое лучшее, — сказала она, глядя перед собой.
— Диана, я люблю тебя, — произнес Филипп и посмотрел на нее. Ей и не надо было ничего отвечать, он и так понял, что это взаимно.
Он впервые ее поцеловал. Почувствовав сильное волнение и желание, он тут же решил сказать ей о своих чувствах и планах заодно, чтобы она была уверена в его любви и серьезных намерениях.
После обоюдных признаний он наконец произнес:
— Диана, тебя разыскивает Дмитрий Богун. Я знаю, что случилось с Анастасией! Не спрашивай меня ни о чем, я сам не понял, откуда мне это известно. Просто, когда я разговаривал с ней, я все видел в ее глазах! Так вот, тебя надо будет спрятать — и подальше, и надолго.
— А как же ты? — спросила.
— Я буду искать Богуна и его свору, чтобы положить конец их деятельности!
— Когда все это кончится, Филипп? Когда мы сможем жить спокойно и счастливо? — она поднялась с подушек и обняла его за шею.
— Ничего, все образуется, все будет хорошо, — успокаивал он ее.
— Мы не можем здесь оставаться? — спросила она.
— Нет, Максим — человек известный, и его дом часто посещают гости. Они могут увидеть нас, а нам это совершенно ни к чему, да и рисковать семьей сестры я больше не могу! Это моя беда, и я должен сам с нею справиться! — сказал он.