Вот оно что, подумала Джина. Похоже, на сей раз Телма говорила совершенно искренне.
— По-прежнему ревнуете друг к другу? Ума не приложу, где вы берете столько энергии! — В голосе Джейкоба звучала неприкрытая насмешка. — Телма, почему бы тебе не уйти подобру-поздорову? Ты простояла тут уже достаточно долго.
Телма доверительно наклонилась к Джине и чуть понизила голос.
— Не позволяйте ему унижать вас так, как он постоянно унижал меня, — театральным шепотом предупредила она. — Быть может, он околдовал вас… он всех нас, женщин, околдовывает, но потом выпьет вас… до дна. Уж я-то знаю.
Джина внезапно ощутила сочувствие. Кем бы ни была Телма Стенли в этой истории — коварной предательницей или невинной жертвой, — но страдала она совершенно искренне.
— Миссис Стенли, повторяю, вы делаете ложные выводы на пустом месте.
Однако та продолжала с печалью смотреть в бездонные васильковые глаза Джины.
— Мне очень жаль, но я вам не верю. У меня хватает опыта в подобных вещах. В жизни моего мужа вы отнюдь не пустое место.
Похоже, Джейкобу сия трогательная сцена окончательно надоела. Он поднялся во весь свой внушительный рост.
— Бывшего мужа, Телма, бывшего, не забывай. Все, до свидания. Обойдемся без дружеских пожеланий на прощание.
Телма не упустила такой чудесной возможности. Положив руку на плечо Джейкобу, она приподнялась на цыпочки и прильнула к его щеке нежным поцелуем, явно предназначенным скорее для губ.
— Доброй ночи, милый, — проворковала она тоном, в котором смешались обожание и мука, а потом повернулась к Джине. На лице ее снова появилось странно-сочувственное выражение. — Доброй ночи, мисс Кем-Бы-Вы-Ни-Были. Могу ли я выразить свое восхищение вашими волосами? Они настоящие или крашеные?
— Надо посмотреть на корни, — издевательски посоветовал Джейкоб. — Пока, Телма. Я не забуду поцеловать сына от твоего имени.
— Непременно, милый. — Телма прощально взмахнула рукой и двинулась к своему столику.
Воцарилась тяжелая тишина.
— Боже праведный! — наконец выдохнула Джина. Она привыкла к стычкам у себя в семье, но такое видела впервые.
— Простите, мне очень жаль, что так получилось, — извинился Джейкоб. — Вот ведь неудача! Первый раз за много месяцев выйти в свет — и сразу же нарваться на бывшую жену.
— Должно быть, очень болезненно. — Девушка чувствовала его волнение.
— Не в том смысле, что вы имеете в виду. Кому по-настоящему больно, так это Роберту. Телма никогда его не любила, с самого дня рождения.
Присущая Джине внутренняя честность заставила ее тотчас же подыскать женщине оправдание.