— Лучше я продам свои кассеты, а не чужие, и окончу курсы на эти деньги, — нашел выход Раздолбай.
— Эти курсы не для тебя. Пойдешь на них — сломаешь руку, — пригрозил голос.
— Психоз, психоз! — запаниковал Раздолбай, пытаясь прогнать пугающую мысль, но чем активнее он ее гнал, тем отчетливее слышал внутри себя — сломаешь руку, сломаешь руку, сломаешь руку.
Раздолбай запротестовал, не желая, чтобы голос навязывал ему свою волю. Он пытался убедить себя, что это самовнушение, и если он сам себе внушил страх сломать руку, то сам же может и «развнушить», но ничего не получалось. Голос набрал такую мощь, что противостоять ему он был не в силах и понял, что ходить на курсы не сможет. Даже если с ним ничего не случится, он будет жить в постоянном страхе, ожидая, что сломает руку, и в конце концов захочет сломать ее, потому что лучше ужасный конец, чем ужас без конца.
— Я двинулся! — паниковал он. — Я вообще ничего не могу! Не могу даже победить собственный психоз.
— Ты знаешь, что это не психоз, — возражал голос. — Психоз — если бы голос звучал как голос, а ты слышишь чувством, которое заложено специально для этого. Вспомни, сколько раз ты обращался ко мне и получал помощь — отселился от родителей, увез Диану в Москву, смог улететь в Ригу… Ты обещал поверить, если Диана станет твоей первой девушкой. Теперь, когда боль утихла, скажи — разве ты предпочел бы, чтобы твоя просьба осталась невыполненной?
— Хорошо… — сдался Раздолбай, решив покорно выслушать все, что голос предложит. — Допустим, я продам магнитофон… Только допустим! Вдруг я продам, потрачу время, и ничего не получится?
— Верь, как ты верил, что успеешь купить цветы и вернуться на самолет. Я говорю тебе, что это надо сделать, поэтому не сомневайся.
— А вдруг эта картина будет никому не нужна? Вдруг я не выиграю никакой конкурс?
— Картина — твой последний шанс выиграть жизнь. Забудь про конкурс. Ты должен рисовать столько же, сколько играет Миша, и отдавать этому столько же сил. Ты должен нарисовать «Тройку» и превзойти себя, иначе…
Неожиданно Раздолбаю захотелось доставить самому себе душевную боль, сделав странную вещь — глупую, но символичную. Он упрямился, говорил себе, что это «психоз», но желание было таким сильным, словно не он его контролировал. Чувствуя себя марионеткой, которую тянут за ниточки, он подошел к ящику стола и вытащил из него коробку с «Фантомом», отложенным, чтобы «собрать когда-нибудь позже». Полюбовавшись картинкой на коробке, он взял из того же ящика бутылочку с растворителем и вынес все это на балкон.