Нонна поджала губы и с жертвенной обреченностью разлила чай по чашкам, после чего нашла у меня печенье. Откуда? Наверное, Капитолина оставила. Следом за печеньем на столе появились фрукты.
Они решили меня подкормить! Я что, плохо выгляжу?
– Нонна Викторовна, не нужно было приносить фрукты…
– Я лучше знаю, что нужно, – привычно возразила свекровь, залезая в мой холодильник. – У тебя здесь мышь… М-да, пусто и этого явно не достаточно, чтобы ребенок полноценно развивался в утробе матери.
Она себя явно сдерживала.
– Еда там, в пакетах, мне Капитолина принесла. Я еще не успела разобрать.
– Твоя подруга Лина? Какая молодец, что заботится о тебе! Сиди, сиди, я все сама разберу. Как у нее дела? Как ее очаровательная Анжелика?
Я скупо рассказала о делах подруги. Наверное, слишком скупо и слишком грустно.
– Тебе нельзя переживать и волноваться, – напомнила Нонна, вернувшись к столу. – И я прошу тебя, не волнуйся!
– Нонна Викторовна, что-то случилось?!
Конечно, случилось! Сердце сжалось от предчувствия беды. Как я сразу не поняла! Ведь было очевидно, что что-то произошло, раз Нонна себя сдерживает, заботится обо мне и ребенке, даже называет Капитолину Линой, чего раньше никогда не делала из чистой вредности.
– Элечка, – Нонна схватила мою вмиг похолодевшую ладонь, – ты только не волнуйся!
– Не буду, – пообещала я, – говорите же!
– Элечка, Данила…
– Что с ним?!
– Данила очень, очень болен!
– Так что же мы тут сидим?! – вскочила я. – Нонна Викторовна! Поехали к Даниле!
– Ты поезжай, – она выложила ключи от своей квартиры и схватилась за сердце, – а я тут таблетки выпью и полежу немного. – И Нонна полезла в свою сумку. – Не обращай на меня внимания, – махнула рукой, – поезжай к нему. Ему очень плохо!
– Он умирает?! – истерично заорала я и кинулась в коридор.
– Элечка, тебе нельзя волноваться! – донеслось до меня на лестнице.
Только подбежав к джипу, я вспомнила, что не взяла ключи от машины, пришлось выбегать на проезжую часть и ловить такси. Мне повезло, возле двери обиталища свекрови и моего мужа я оказалась через десять минут. Остановилась и отдышалась, сжимая ключи от квартиры в кармане.
Сколько раз я представляла себе нашу встречу после ссоры! И каждый раз в этом представлении Данила ползал на коленях, умоляя меня о прощении. Теперь же я готова была ползать, лишь бы с ним ничего не случилось.
– Господи, – я возвела глаза к потолку лестничной клетки, – а я ведь не знаю ни одной молитвы! Но выучу, честное слово выучу, только пусть все обойдется. Я тебе прошу, Господи!
И дрожащими руками стала открывать дверь.