На письменном столе возвышалась стопка чего-то типа бланков подписки. Я взяла один из них. За триста долларов в год вы можете звонить не чаще одного раза в день, и Дженнифер Дейтон в течение трех минут расскажет вам ваш гороскоп, "основанный на точных сведениях о вашей личности, включая расположение планет в момент вашего рождения". За дополнительные двести долларов она будет составлять гороскоп на неделю. Оплатив счет, подписчик получает карточку с личным кодом, который действует на протяжении оплаченного времени.
- Какая же чертовщина! - воскликнул Марино, обращаясь ко мне.
- Полагаю, что она жила одна.
- Пока все говорит за это. Одинокая женщина, занимающаяся подобным бизнесом, - подходящая приманка для негодяя.
- Марино, вы знаете, сколько у нее телефонных номеров?
- Нет. А что такое?
Я рассказала ему про анонимные звонки, а он внимательно смотрел на меня, играя желваками.
- Мне нужно узнать, на одной ли линии у нее факс и телефон, заключила я.
- Господи Боже мой.
- Если на одной и ее факс был включен в тот вечер, когда я позвонила по телефону, появившемуся на экране моего определителя номера, - продолжала я, - то это объяснило бы тот сигнал, который я услышала.
- Черт возьми, - воскликнул он, выдергивая из кармана своего пальто рацию, - почему же вы раньше мне об этом не сказали?!
- Я не хотела говорить об этом при остальных.
Он поднес рацию к губам:
- Семь - десять. - Потом, обращаясь ко мне: - Если вас беспокоили эти звонки, почему вы не сказали мне об этом еще несколько недель назад?
- Но они не так уж меня и беспокоили.
- Семь - десять, - раздался трескучий голос диспетчера.
- Десять - пять восемь - двадцать - один. Диспетчер связался с восемьсот двадцать первым.
- Мне нужно, чтобы вы набрали один номер, - сказал Марино, когда инспектор связался с ним по рации. - Телефон под рукой?
- Десять - четыре.
Марино продиктовал ему номер Дженнифер Дейтон и затем включил факс. Тут же раздались звонки, гудки и прочие звуки.
- Получили ответ на свой вопрос? - спросил меня Марино.
- Да, на один вопрос, но не на самый главный, - ответила я.
Соседку, жившую напротив и вызвавшую полицию, звали Мира Клэри. В сопровождении Марино я вошла во дворик ее обшитого алюминием дома, с горящим пластиковым Санта-Клаусом на переднем газоне и электрогирляндами в кронах самшитов. Не успел Марино позвонить, как дверь открылась, и миссис Клэри пригласила нас войти, даже не потрудившись узнать, кто мы такие. Я решила, что она, видимо, следила за нашим приближением из окна.
Она проводила нас в унылую гостиную, где возле электрокамина сидел ее муж. Его тощие ноги были слегка прикрыты, отсутствующий взгляд устремлен на экран телевизора, где какой-то мужчина намыливался душистым мылом. Многолетняя убогость ощущалась во всем. Обшивка была ветхой и засалилась в определенных местах от постоянного контакта с человеческим телом. На деревянной мебели толстым слоем лежала полировальная мастика, на стенах желтели пятна. В воздухе ощущался целый букет разнообразных невыветриваемых ароматов от еды, съеденной на передвижном столике перед телевизором не за один год.