– Но послушайте меня! – И Джонни начал рассказывать священнику о деньгах. Но отец Кляйн был не тот человек, который понимает в деньгах. Он перебил его:
– Макколи сказал, что до тех пор, пока не будет доказательств, которые примет суд…
– Он, наверное, не в своем уме, – резко сказал Джонни. – Он что хочет, чтобы суд признал Барти виновным?
– Да, но он понимает…
– Послушайте, сэр. Вы говорите, что он не в себе?
– Человек пытается поверить в то, чему не верит, – сурово ответил священник.
– Я должен что-то делать! – воскликнул Джонни. – Скажите, что мне делать?
Минуту помолчав, священник ответил:
– Вам нравится эта девушка, его дочь? Это о ее благополучии вы заботитесь всем сердцем?
– Да, да. – Голос Джонни задрожал от дурного предчувствия.
– Я так и подумал. Вот что я вам скажу. Если вы лично будете уверены в том, что Дик Барти убийца, то считайте себя свободным от данного вами обещания. Возьмите на себя ответственность в принятии решения.
– Я? – воскликнул Джонни.
– Мистер Копленд мог бы помочь вам. Но я думаю, что покойная леди – тетя девушки – возложила эту ответственность на вас.
– Я… я сделаю все, что смогу, – Джонни задохнулся от волнения.
Он повесил трубку. Копленд, слушавший разговор по параллельному телефону, с сочувствием произнес:
– Я помогу вам рассказать ей.
Но Джонни сердито ответил:
– Вы слышали? Макколи потерял рассудок.
– Слышал. Очень печально.
– Вы слышали мнение отца Кляйна. Хотя вчера он считал, что мы должны сказать ей обо всем. Как долго Макколи может находиться в своем теперешнем состоянии? Мы не знаем, – сказал Джонни. – Слишком большая часть нашей теории основывается на честности Макколи. Если бы не он, разве пришло бы нам в голову, что Барти читал письмо? Или замыслил познакомиться с Нэн? Или что-нибудь другое?
– Почему бы вам пока не разузнать кое-что? – спросил Копленд. – Я полагаю, что не стоит спешить расстраивать Нэн.
Джонни купил себе два бутерброда и небольшой пакет молока. Потом он поехал в парк и там, сидя на скамейке, съел полтора бутерброда, а остатки скормил птицам. Он старался ни о чем не думать. В конце концов ему в голову пришло ясное и трезвое решение, и теперь он точно знал, что будет делать.
Он направился к Родерику Граймсу, в его отделанную штукатуркой крепость с толстыми стенами.
– Я натолкнулся на старое дело об убийстве, – сказал Джонни Граймсу, – которое я, по своим собственным соображениям, собираюсь расследовать. Я не прошу, чтобы вы проявляли к нему интерес, но не могли бы вы оказать мне одну услугу? Если кто-нибудь вас спросит об этом деле, скажите ему, что я работаю для вас.