– Дениска, по пять капель будешь? – пожилой усиленно трет виски, морщась от мучительной головной боли.
Названный Дениской – уменьшительная форма имени совершенно не подходит его серьезной внешности – выглядит напряженным. Его пальцы без устали выбивают чечетку по деревянной поверхности «царственного» стола.
– Игорь Андреевич, давайте моих дождемся? Пока никакие «капли» в горло не полезут.
Проговорив это, молодой оборачивается к ожидающим в глубине кабинета охранникам:
– Сколько можно ждать? Где моя семья? Я отправил за ними десять минут назад…
– Милый, чего шумишь? – в открывшейся двери появляется девушка. Она тащит за руку недовольного, упирающегося ребенка лет шести. – Получи своего ненаглядного Колю Денисовича и распишись. Он мне весь мозг выклевал: пока всех его «ковбойцев» не нашли, из дому не вышли…
– Эль, какие ковбойцы?! В Обители объявлено чрезвычайное положение…
– Любимый, это ЧП объявляется каждый месяц уже почти восемь лет, может, стоит попроще…
– Попроще?! – в семейную перепалку вмешивается пожилой. – Ты помнишь, как отправилась на охоту за маньяком, когда было «попроще»? В вопросах безопасности не смей перечить мужу!
– Отец!
– Не отец, а господин Управляющий! У тебя сын растет, вон какой пацан вымахал, а сама, как дите малое! Слушайся мужа, это приказ!
Девушка хмурится, в глазах разгорается огонь.
– Ник, закрой на минутку ушки, – не дожидаясь реакции сына, сама прикрывает его голову руками. – И вы, вся королевская рать, – теперь она смотрит на охрану. – Захлопните ушные раковины. У нас тут нарушение субординации намечается.
Раздав распоряжения, Эль поворачивается к отцу и мужу:
– Уважаемый господин Управдом и его верный цепной песик Дениска, идите вы оба в жопу со своей заботой! Орите на своего маньяка задолбавшего, а меня дрессировать не надо! Сама, кого хочешь…
Не договорив, она легко подхватывает совсем не легкого Ника на руки и с угрожающим видом удаляется в крохотную смежную комнату. Клацает замок. Через дверь слышится предупреждающее:
– У нас фиеста с последующим сон-часом, кто нарушит покой и уединение матери с ребенком – выцарапаю глаза.
– Вся в покойницу мать, – пожилой беспомощно машет рукой и откидывается на спинку кресла. – Чем красивее, тем больше дичи… Катастрофа, не катастрофа, а женщины ни фига не меняются.
– За это и любим, – от прежнего напряжения на лице Дениски не остается ни следа, глубокие морщины на лбу и переносице разглаживаются, он облегченно улыбается. – Ну, теперь, когда все в сборе, можно и по пять капель!
Пока руководство Обители угощает друг друга раритетными напитками, охранники занимают новые позиции – двое выходят из кабинета и остаются сторожить вход с внешней стороны, один дежурит у двери, где закрылась Эль с ребенком, трое рассредоточиваются по разным углам кабинета. Они уверены, что защитят первых лиц Убежища в очередной