Солнце уже начало скатываться к горизонту, когда медвежья шкура на прицепе зашевелилась, из-под нее вынырнула всклокоченная Левкина голова. Он повел вокруг совиными глазами, мучительно пытаясь вспомнить, что было вчера и как он очутился в глухом лесу в обнимку с вонючей бензиновой канистрой.
— Эй!.. Где это мы?
— В Сибири! — крикнул Бегун.
Вскоре стало темнеть. Солнце еще подсвечивало верхушки сосен, а внизу, под покровом широких ветвей, сгущались сумерки, снег стремительно, с каждой минутой менял оттенки: от небесно-лазурного — в пронзительную синеву и наконец до чернильно-фиолетового.
Бегун включил фару. Короткий луч света плыл в кромешной тьме перед снегоходом, скользя по черным стволам, зависая в пустоте над оврагом и снова упрямо нащупывая лыжный след.
Наконец Бегун остановился. Он предпочел бы ехать ночь напролет, не слезая с седла, одолевая сон, чем ночевать в тайге, но боялся догнать Еремея. Рано или поздно охотник тоже станет на ночлег, не железный же он, в конце концов, — за весь дневной переход, судя по следам, Еремей ненадолго остановился всего два раза.
— Костер умеешь разжигать? — спросил Бегун.
— В пионерском лагере учили когда-то, — сказал Рубль. — Можно «шалашом», можно «колодцем».
Они утоптали круг снега, нарубили сосновых ветвей, и Лева соорудил из них сложную конструкцию. Потом прилег рядом, пытаясь раздуть огонек, давясь дымом и кашляя.
— Уйди, следопыт хренов, — Бегун облил ветки бензином и бросил спичку. Опалив ресницы, пыхнуло бесцветное пламя, сырые дрова кое-как разгорелись. Он достал из прицепа тушенку и хлеб, натопил в котелке снега, заварил чаю.
— Далеко еще ехать? — спросил Левка.
— Догони — спроси, — предложил Бегун.
Теперь, когда умолк мотор, слышны были таинственные звуки в ночной тайге: надсадный скрип ветвей, уставших под тяжестью снеговых шапок, внезапный вскрик какой-то птицы. Оба невольно жались ближе к огню, опасливо поглядывая через плечо в темноту, где чудилось движение и пристальный взгляд в спину.
— Ружья даже нет, — сказал Рубль. — А если медведь?
— Медведь не пойдет на запах бензина.
— Откуда ты знаешь?
— Книги читать надо.
— А если шибко голодный?
— Не волнуйся. Тебя жрать — лучше с голоду сдохнуть… — Бегун расстелил в прицепе медвежью шкуру. — Раздевайся, — велел он Рублю.
— Что-то не замечал я у тебя этих наклонностей, — подозрительно сказал тот.
— Спать надо голыми, кретин, а то замерзнем поодиночке.
Они прижались друг к другу, накрывшись одеждой.
— Разит же от тебя, — поморщился Лева.
— Можно подумать, от тебя лучше.
— О господи… — вздохнул Рубль. — Об этом ли ты мечтал, Лева?..