Бегун ждал, посматривая на ворота. Внезапно распахнулась дверца, Лариса решительно села рядом, достала сигареты из сумочки, нервно закурила.
— Я была у директора, — не здороваясь, сказала она.
Бегун нахально, откровенно разглядывал бывшую жену: пестрые кальсоны — как их там… а, леггенсы, длинный свитер, модная короткая стрижка вкривь и вкось — неровные черные пряди будто зализаны на лбу. Шикарная женщина. Хотя, пожалуй, чересчур смело для сорока лет.
— Хорошо выглядите, миссис Дэвидсон. Калифорнийский загар? — Он провел пальцем по загорелой щеке.
Лариса досадливо дернула головой.
— Я была у директора, Беглов, — повторила она. — У тебя долг за первое полугодие. Ты до сих пор не заплатил за второе! Ты дождешься — они выгонят Павлика посреди года, он пойдет учиться в районную школу с бандитами и малолетними проститутками!
— Это не твои проблемы.
— Это мои проблемы! Это мой сын! Я хочу, чтобы он учился в нормальной школе и жил в человеческих условиях! Ты не можешь даже заплатить за школу! А после школы он сидит один в этой вонючей коммуналке, потому что тебя никогда нет дома, и боится выйти во двор!
— Сначала ты отняла у меня квартиру, — заводясь, повысил голос Бегун, — потом забрала все, что у меня было, а теперь я же виноват!
— Я ничего не украла! Это плата мне за десять лет скотской жизни! — закричала Лариса. — За десять лет страха! Я ничего не помню из десяти лет, только страх! страх! что сейчас опять позвонят в дверь, — она заплакала. — А эти допросы на Лубянке по восемь часов, с грудным Павликом на руках, пока ты бегал от них по стране!
— А когда были деньги — все казалось нормально, правда? Все хорошо было… Слушай, что ты от нас хочешь? Роди себе другого и успокойся. Или твой старый козел уже не может ничего? У мистера Дэвидсона стрелка уже на полшестого? Мистер Дэвидсон очень важный, он такой важный, он — «импотент»,[1] — с удовольствием сказал Бегун.
Лариса, зло сжав губы, ударила его по щеке.
— А хочешь, я помогу? — веселился Бегун. — Пусть он меня наймет! Я недорого возьму, по старой дружбе!
Лариса влепила ему еще пощечину. Охранник у школьных ворот давно с интересом наблюдал за немой сценой в машине.
— У Джеймса кончается контракт, — Лариса бросила намокшую от слез сигарету и прикурила новую. — Мы уедем до Нового года. Учти, я без Павлика не уеду!.. Если ты ему добра хочешь — пусть он вырастет в цивилизованной стране, в здоровой стране, среди нормальных людей!
— Он живой человек. «Отдай — не отдам»! Пусть сам решает.
— Что он может решить! Он не видел той жизни! А ты его настраиваешь против Джеймса! И против меня!