Под огненным крестом рядами стояли штурмовики, их скрещенные ремни и надраенные пряжки блестели в свете креста и горящих факелов, – по одному у каждого. Присутствовало не больше трехсот штурмовиков, потому что это была элита; они с гордым и серьезным выражением смотрели на вышедшую из леса кучку новобранцев, которая по склону направлялась к ожидавшему их генералу.
Манфред Деларей первым остановился перед предводителями. Он пришел в черной куртке, бриджах и высоких начищенных сапогах, как все члены этого тайного общества рыцарей, но с непокрытой головой и без мундира, только с кинжалом в ножнах на поясе.
Главнокомандующий выступил вперед и остановился в шаге от Манфреда. Он выглядел внушительно – высокий мужчина с морщинистым обветренным лицом и твердым выступающим подбородком. Хотя его поясница под черной курткой отяжелела, заплыла жирком, это был человек в расцвете сил, черногривый лев-вожак прайда, и его широкие плечи легко несли ауру властности.
Манфред сразу его узнал: это лицо часто появлялось в политических разделах национальных газет. Этот человек занимал высокий пост в правительстве, был администратором одной из важнейших провинций, и влияние его было велико и обширно.
– Манфред Деларей, – властным голосом спросил командующий, – ты готов дать клятву крови?
– Готов, – четко ответил Манфред и снял с пояса серебряный кинжал.
Из рядов за ним выступил Рольф Стандер в мундире, в шапке и сапогах, со свастикой на правом предплечье. Он достал из кобуры пистолет, взвел курок и прижал ствол к груди Манфреда, нацелившись в сердце. Манфред не дрогнул. Рольф был его поручителем. Пистолет символизировал тот факт, что Рольф станет палачом, если Манфред изменит клятве, которую собирается дать на крови.
Командующий торжественно протянул Манфреду лист пергамента. Лист был украшен гербом общества – стилизованным рогом для пороха, какими пользовались воортреккеры, пионеры его народа. Под гербом была напечатана клятва. Манфред взял лист одной рукой, а другой приставил к сердцу обнаженный кинжал, что означало готовность отдать жизнь за идеалы братства.
– Перед Всемогущим Господом и перед лицом своих товарищей, – прочел он вслух, – я целиком посвящаю себя божественно предопределенной судьбе моего народа. Клянусь хранить верность наставлениям и указаниям «Оссева брандваг», часовых колонны африкандерских фургонов, и подчиняться приказам старших. Клянусь жизнью соблюдать тайну. Все дела и задачи «Оссева брандваг» я буду претворять в жизнь и считать священными. Требую, чтобы, если я предам товарищей, свою клятву и свой Volk, месть настигла бы меня и в могиле. Призываю товарищей услышать мою просьбу.