Хайди знала историю войны, конфликта и восстания, знала о борьбе его народа с варварскими черными племенами, о последующем покорении африкандеров британцами и об ужасной угрозе для них как для народа.
– Эти англичане, – сказала она с горечью. – Они повсюду, и повсюду приносят с собой войну и страдания: в Африке, в Индии, в моей родной Германии. Нас тоже угнетали и преследовали. Если бы не наш любимый фюрер, мы бы до сих пор страдали под игом евреев и англичан.
– Да, ваш фюрер великий человек, – согласился Манфред и процитировал: – «Мы ведем борьбу за обеспечение существования и за распространение нашей расы и нашего народа. Мы ведем борьбу за обеспечение пропитания наших детей, за чистоту нашей крови, за свободу и независимость нашего отечества. Мы ведем борьбу за то, чтобы народ наш действительно мог выполнить ту историческую миссию, которая возложена на него творцом вселенной».
– «Майн кампф»! – воскликнула она. – Ты читал фюрера!
Манфред понял, что они достигли поворотной точки в отношениях.
– В этих словах заключено все, что я чувствую и во что верю, – сказал он. – Он великий человек, глава великого народа.
Дом на Рупертштрассе стоял в стороне от дороги, в большом саду на берегу одного из прекрасных озер Хафель. На подъездной дорожке стояли сотни лимузинов с шоферами, у большинства машин на капоте были флажки со свастикой, а шоферы, ждущие за рулем, – в мундирах. Все окна большого дома светились, оттуда доносились музыка, голоса и смех. Шофер Хайди и Манфреда остановил «мерседес» под портиком.
Манфред предложил Хайди руку. Они вошли в открытые парадные двери, пересекли прихожую, вымощенную чередующимися белыми и черными мраморными плитами, где стены были забраны деревянными панелями, на которых висели оленьи рога, и остановились у входа в большой зал. Зал был уже полон гостей. Большинство мужчин щеголяли в мундирах с блестящими знаками отличия, а элегантные женщины – в шелках и бархате, с обнаженными плечами и самыми модными прическами.
Смех и разговоры стихли; все, обернувшись, рассматривали пришедших. Взгляды были заинтересованные и оценивающие. Манфред и Хайди оказались поразительно красивой парой. Потом разговоры возобновились.
– Вон дядя Зигмунд! – воскликнула Хайди и повела Манфреда через весь зал к высокому мужчине в форме, который пошел им навстречу.
– Хайди, моя дорогая! – Он склонился к руке Хайди и поцеловал ее. – Каждый раз, как я тебя вижу, ты становишься все прекрасней.
– Манфред, это мой дядя полковник Зигмунд Больдт. Дядя Зигмунд, позвольте представить герра Манфреда Деларея, боксера из Южной Африки.