Тамару вынесло из постели словно ветром. Она споткнулась о бультерьера ― Крыс всегда дремал рядом ― и едва не упала. Зато окончательно проснулась. Выключила надрывающийся будильник и подумала: «Нехороший сон».
Крыс длинно зевнул, крошечные глазки смотрели вопросительно. Пес пытался понять, что случилось с любимой хозяйкой, никогда она не вскакивала по утрам с таким диким воплем.
― Дурной сон, Крысеныш, ― озабоченно сообщила Тамара. ― Интересно, к чему снятся необработанные алмазы?
Крыс ткнулся в хозяйскую ладонь влажным холодным носом и усердно замел хвостом. Тамара помяла ему уши ― Крыс блаженно заурчал ― и встревоженно пробормотала:
― Надо бы узнать, как там Лелька. Надеюсь, успокоилась и больше не рвется в секретари.
Крыс услышал знакомое имя и недовольно заворчал: обычно оно предвещало неприятности. Особенно если упоминалось вот так, с утра, да еще на голодный желудок.
Воспоминания о старшей сестре подействовало на Тамару как холодный душ, голова мгновенно стала ясной. Ночные кошмары тут же получили объяснение ― Лелька виновата.
Что еще могло сниться, если Тамара ― явно сдуру! ― заключила с Лелькой пари?!
Теперь сестрица в лепешку расшибется, лишь бы выиграть.
Тамара покосилась на часы – почти семь, Лелька сейчас собирает детей в садик и в школу. Так что можно ей позвонить, не разбудит.
― Так, на всякий случай, ― фальшиво заверила Тамара встревоженного пса.
Крыс угрюмо засопел и неприязненно уставился на телефон.
― Только узнаю, устроилась ли Лелька на работу. Ненавязчиво так поинтересуюсь, как там моя цепочка с кулончиком поживают. И когда смогу примерить обновку. ― Тамара невольно фыркнула. ― То-то Лелька подпрыгнет!
Но Лелька не подпрыгнула. Зато Тамара едва не уронила трубку, когда сестра невозмутимо сообщила, что устроилась-таки на работу.
Да, именно в ТУ фирму. Да, возраст ей ничуть не помешал. Да, секретарем, не уборщицей. Да, оклад весьма и весьма приличный. Да вчера, вчера устроилась! А сегодня уже выйдет «на службу».
Побледневшая Тамара вернула трубку на место. Подошла к окну и долго смотрела, как соседский мальчишка выгуливает лохматую болонку.
― Ох, чует мое сердце, ― пожаловалась она бультерьеру ― Крыс стоял на задних лапах, опираясь передними на батарею, и тоже таращился в окно, ― Лелька снова во что-нибудь вляпается.
Крыс изловчился и лизнул ей руку.
― Не умеет она иначе!
Крыс горестно засопел, он ничуть не сомневался в словах хозяйки.
― Какой из нее секретарь, ну ты подумай!
Крыс и думать не стал. Он и без того не сомневался: хозяйка такого мерзкого кота, как Коська, ни на что серьезное не способна.