Когда-то в подчинении у Хасимота был ловкий разведчик Канда Масатона. Долгое время он жил в Забайкалье, в Москве, торговал японскими фонариками, был уличным фокусником, работал прачкой, стирал белье и собирал информацию. В итоге появился секретнейший доклад "Материалы к операции против СССР". Это было перед отъездом Хасимота в Турцию. Канда писал:
"В будущей войне подрывная деятельность в русском тылу будет иметь чрезвычайно важное значение... Возможны случаи, когда подрывная работа будет играть решающую роль в войне с Россией".
Канда предложил план диверсионной работы против Советского Союза, и Хасимота был с ним согласен. Их служебные отношения давно перешли в дружбу, они одинаково думали.
Ареной будущих военных действий Канда считал Восточную Сибирь, не говоря уже о Приморье и Забайкалье, а кроме того, Северный Китай и Монголию.
"Если в Китае к тому времени будет правительство, связанное с Россией, - писал Канда, - его надо немедленно уничтожить".
Канда советовал принять меры, способствующие тому, чтобы советское командование в операциях на Дальнем Востоке допускало ошибки и просчеты. Для этого нужна тонкая дезинформация. Надо делать все, чтобы вызывать недовольство, беспорядки, надо свергнуть коммунистическую власть в Сибири и на Кавказе. С помощью русских белоэмигрантов следует формировать диверсионные, террористические группы, разрушать железнодорожные тоннели, телеграфную связь, обращая главное внимание на Транссибирскую железную дорогу.
Когда-то они сидели здесь, в этом ресторанчике, - Канда и Хасимота - только в другой комнате. Хасимота спросил:
- Скажи мне, Канда-сан, как ты не провалился, как тебя не схватили русские?
Канда усмехнулся:
- Я только стирал белье... Его приносили мои агенты с бельевыми метками, служившими шифром. Я только читал донесения и опускал их в мыльную воду. Все говорили, что я хорошо стираю белье...
Они пригласили в тот вечер гейш и весело провели время. Потом Хасимота уехал в Турцию, а Канда занял его место в разведывательном отделе. И вот через два года Хасимота снова возвратился в Японию.
Домой он ехал через Россию, задержавшись в Москве, доверительно разговаривал с послом Хирота1. Японский посол в советской столице дал ему поручение. "Сообщите генеральному штабу, - сказал он, - что необходимо придерживаться твердой политики в отношении к СССР. К войне надо быть готовым в любой момент. При этом главная цель заключается не в обороне против коммунизма, но в завоевании Восточной Сибири. Подскажите, что для конфликта можно использовать очередные переговоры о рыбной конвенции. Если эти переговоры приведут к разрыву дипломатических отношений, они только приблизят осуществление нашей кардинальной политики в отношении к Советской России. Вы меня поняли?"