Граница. Таежный роман. Пожар (Уманская) - страница 15

Но отдельная квартира… Об этом она даже не мечтала. Все ее коллеги, друзья и знакомые жили в таких же или даже худших условиях: в пятнадцатиметровых комнатках — с тремя детьми, парализованной бабушкой и незамужней сестрой, а то и в бараках без воды и газа, с удобствами на улице. Анну Станиславовну не раздражали очереди на кухне, грохающая входная дверь, запущенные и загаженные места общего пользования, которые она — в свое дежурство — мыла и чистила с сизифовым упорством. Но невозможность даже на минуту остаться одной… чужие глаза и уши… гнетущее чувство вечной сжатости в комок… Занимать как можно меньше места, не бросаться в глаза, не обращать на себя внимания, не слышать ехидных замечаний за спиной… Закрыть за собой дверь — свою дверь. Заварить крепкий чай — на своей кухне. И смотреть в свое окно — какая там погода, не взять ли зонт…

— Мне ведь надо репетировать, — как ни в чем не бывало объяснял Вадим. — А к нам даже концертмейстер прийти не может… Хорошая квартира, в старом доме, лифт, мусоропровод, высокие потолки. В большой комнате — окно фонарем. Ты не беспокойся, мы никого не обездолим, это из спецфонда Министерства культуры.

Окно фонарем — это было из сказки, из фильма про счастливую жизнь передовиков производства.

И Анна Станиславовна не устояла.

Осенью Вадим сдал наконец выпускные экзамены, но ни в Гнесинку, ни в консерваторию поступать не стал, а немедленно уехал в гастрольное турне по Советскому Союзу, оставив ошеломленную Анну Станиславовну в новой квартире, с новой мебелью и новыми весьма интеллигентными и дружелюбными соседями по лестничной площадке. Он знал, что поступил правильно, и белобрысый лейтенант, с которым они теперь были уже почти ровесниками, не осуждает сына, а, наоборот, улыбается понимающе:

— Давай, сынок! Пой как следует, чтоб народ с хорошим настроением коммунизм строил!

Анна Станиславовна была человеком кристальной честности. Она никогда не утверждала, что отец любил классическую музыку.

Опера потеряла драматический баритон, а на небосклоне советской эстрады засияла новая звезда.

Это был тот редкий случай, когда симпатии чиновников от искусства и простого народа пересеклись в одной точке. Дело было не только в сильном голосе, врожденной музыкальности и великолепных внешних данных. О внешности вообще и своего сына в частности Анна Станиславовна говорить очень не любила, но даже ей пришлось признать, что Вадим как-то вдруг вырос. Хотя в детстве он был самым маленьким в классе, на физкультуре стоял в конце шеренги. А помимо того что вырос, он еще и невероятно похорошел.