Грета Фриберг была почти у деревни, когда ее остановила буря. Окоченевшее лицо девушки обращено к небу, и все оно — даже глаза — покрыто ледяными кристаллами. Эскиль не может отвести взгляда от замерзшей в снегу девушки. Он опускается на колени, не говоря ни слова. Людвиг стоит сзади и курит.
— Это она? — тихо произносит Эскиль.
Стряхивая пепел, Людвиг слегка наклоняется к мертвому телу.
— Да, — говорит он, — это Грета.
— Она была с тобой, да? — спрашивает Эскиль. — Вчера на вышке?
— Может быть, — отвечает Людвиг. — Придется что-нибудь наплести Каминену.
Эскиль поднимается.
— Не лги мне, Людвиг, — говорит он.
Людвиг пожимает плечами и тушит сигарету.
— Она сказала, что хочет домой. Ей было холодно, и она не хотела ночевать со мной на вышке. Поэтому она пошла в свою сторону, а я в свою.
Эскиль переводит взгляд с него на тело в снегу.
— Надо позвать подмогу. Нельзя оставлять ее в снегу.
— Попробуем довезти ее на санках, — говорит Людвиг. — Пошли за санками.
Он поворачивается и идет обратно в сторону хутора. Эскиль тоже делает несколько шагов спиной вперед: ему страшно повернуться к трупу спиной. Потом разворачивается и бросается догонять Людвига. Молча они идут по снегу.
— Ты вырежешь имя на сеновале? — спрашивает он. — Как мы сделали после смерти Вернера?
Солдату Вернеру было всего семнадцать, когда он упал с лодки и утонул летом 1942 года. Имя Греты нужно вырезать рядом на доске, так кажется Эскилю. Но Людвиг только качает головой.
— Я едва ее знал, — говорит он.
— Но…
— Это была ее вина, — продолжает Людвиг. — Ей следовало остаться со мной на вышке. Я не дал бы ей замерзнуть.
Эскиль ничего на это не говорит.
— В деревнях еще полно девчонок, — добавляет Людвиг, обводя взглядом торфяник. — В этом-то и прелесть, что они никогда не кончаются.
Эскиль кивает. Но ему сейчас не до девчонок. Он думает о смерти.
18
Начался декабрь — месяц праздников. После обеда Йоаким снова вошел в промерзший коровник и поднялся на сеновал. Но на этот раз в руках у него были молоток и монтировка. Солнце уже село, на хутор опустились сумерки. Оставался час до того времени, как надо будет забирать детей из сада, но Йоаким не спешил. Он решил сделать себе подарок в ознаменование завершения ремонтных работ на первом этаже.
Наверху было тихо и спокойно, и даже холод не мешал Йоакиму разглядывать имена, вырезанные на стене. Снова и снова, как мантру, повторял он про себя имя Катрин.
Многие из имен Йоаким уже знал наизусть, как и каждый сучок, каждую трещинку на стене. Слева в углу между досками щель была шире, чем другие, и сейчас привлекла внимание Йоакима.