Внезапно до нее доносится крик.
Это не ветер.
Это женский крик.
Ветер ударяет Чештин в грудь, заставляя девушку согнуться; она бежит к коровнику и входит внутрь.
Коровы нервно перетаптываются на месте, пока Чештин осматривает стойла. Никого. Она поднимается по крутой лестнице на сеновал. Холод пробирает до костей.
Что-то шевелится у стены в тени стога с сеном.
Это Каролина. Она лежит на полу под грязным покрывалом и едва дышит. С губ ее слетают еле слышные стоны. В глазах отражается стыд.
— Чештин… Мне кажется, это случилось, — говорит она. — Я думаю, оно вышло.
Чештин опускается на колени.
— Там есть что-то? — шепчет Каролина. — Или только кровь?
Покрывало на ее ногах пропиталось кровью. Чештин приподнимает край и кивает.
— Да, — говорит она, — ты родила.
— Он живой?
— Нет, он… не сформировался… он уродец…
Чештин склоняется над бледной подругой, спрашивает:
— Как ты?
Каролина прячет глаза.
— Он умер некрещеным, — бормочет она. — Надо похоронить его в освященной земле… чтобы он не вернулся. Его обязательно надо похоронить…
— Мы не можем, — возражает Чештин. — Шторм начинается. Мы умрем, если выйдем в такую погоду.
— Мы должны его спрятать, — шепчет Каролина, ловя ртом воздух. — Они решат, что я шлюха… Что я хотела убить его…
— Не важно, что они подумают, — говорит Чештин. Накрывая ладонью горячий лоб Каролины, она тихо добавляет: — Я получила письмо от сестры. Она хочет, чтобы я приехала к ней в Америку. В Чикаго.
Каролина не слышит. Дыхание ее становится учащенным, но Чештин все равно продолжает:
— Я через Атлантику поеду в Нью-Йорк и оттуда дальше. Она пришлет мне деньги на билет. — Чештин склоняется ниже: — И ты можешь поехать со мной, Каролина. Хочешь?
Каролина не отвечает. Она больше не пытается дышать. Вместе с воздухом ее покидает жизнь. Теперь Каролина лежит неподвижно с открытыми глазами. На сеновале тихо, как на кладбище.
— Я скоро вернусь, — со слезами на глазах шепчет Чештин.
Она заворачивает то, что лежит на полу, в покрывало и поднимается, сжимая сверток в руках.
Выходит во двор, где свирепствует ветер, и идет к дому для слуг. Заходит в свою комнатку, увязывает в тюк свои вещи и вещи Каролины и надевает на себя все, что можно, чтобы спастись от ветра.
Затем Чештин идет в обеденный зал, освещенный свечами. Там тепло от печки. В кресле за столом сидит смотритель маяка Свен Карлсон. Живот его распирает черную униформу и свешивается через ремень.
Государственный служащий, Свен Карлсон относится к самым привилегированным членам общества. У него своя скамья в церкви в Рёрбю. Рядом с ним восседает жена Анна на стуле с мягкой обивкой. Служанки стоят у стены, а в углу сидит Старая Сара, из бедных крестьян в Рёрбю, за заботу о которой смотритель маяка заплатил самую низкую цену на аукционе.