— Входите, — проговорила она тихо. — Я пойду, разбужу их.
— Габриэля можно не будить, — сказал Йоаким.
Мария Карлсон кивнула и пошла по коридору. Тильда с Йоакимом остановились на пороге гостиной. В комнате горели свечи, из приемника доносилась нежная мелодия флейты. «Как на похоронах», — подумала Тильда. Будто в этом доме кто-то умер, а не в Олуддене.
Мария Карлсон исчезла из виду. Через минуту в дверях показалась девочка. На ней были брючки и кофта, к груди девочка прижимала мягкую игрушку. Девочка посмотрела на них сонным невидящим взглядом, но потом различила, кто перед ней, и тут же проснулась окончательно и улыбнулась.
— Привет, папа! — крикнула она и побежала к отцу. «Она ничего не знает, — поняла Тильда. — Ей еще никто не сказал, что ее мама утонула».
Но самым странным было то, что Йоаким Вестин застыл на пороге, не делая никаких попыток обнять дочь.
Тильда искоса на него взглянула. На лице мужчины был написан безграничный ужас.
Полным паники голосом Йоаким Вестин прошептал:
— Это же Ливия.
Он в отчаянии посмотрел на Тильду:
— Но Катрин? Моя жена… Где Катрин?
6
Йоаким ждал на скамейке перед зданием областной больницы в Кальмаре. День был солнечным и холодным. Рядом с ним сидел молодой священник в синем пуховике с Библией в руках.
Внутри здания в помещении, куда вела дверь с надписью «Комната прощания», лежала Катрин, но Йоаким отказывался туда входить.
— Я хотел бы, чтобы вы на нее взглянули, — сказала ему главный врач больницы. — Если вы, конечно, в состоянии.
Йоаким тряхнул головой.
— Я могу объяснить, что вы увидите, — продолжила врач. — Покойница лежит на столе, накрытая покрывалом…
— До шеи. Видно только лицо, — закончил за нее Йоаким. — Я знаю.
Он знал, потому что год назад видел в такой комнате Этель. Но Катрин он такой видеть не хотел. Йоаким отвел взгляд и молча покачал головой.
Врач кивнула:
— Хорошо, тогда подождите здесь.
Она вошла в здание, а Йоаким остался ждать на скамейке, устремив взор в синее небо. Рядом ерзал на скамейке священник. Видимо, его нервы не выдерживали тишины.
— Вы давно женаты? — спросил он наконец.
— Семь лет и три месяца, — ответил Йоаким.
— У вас есть дети?
— Двое. Мальчик и девочка.
— Дети тоже могут попрощаться с покойной, — сказал священник. — Так им будет легче… жить дальше.
Йоаким снова покачал головой, сказав:
— Думаю, это излишне.
Они снова замолчали. Через пару минут вернулась врач, держа в руках фотографии, сделанные «полароидом», и большой бумажный пакет.
— Пришлось искать фотоаппарат, — объяснила она свою задержку и протянула снимки Йоакиму.