– Мне нужен менеджер по эксплуатации объекта, – заявила она.
– Понимаю, – Вадим поддержал игру.
– Зарплата хорошая.
– Не сомневаюсь.
– В качестве бонуса – душевные разговоры.
– Заманчиво.
– Соглашайся, – Алла прижалась к нему.
– Я подумаю.
– Кстати, – она заторопилась, – время от времени исполняю желания.
– Аргумент!
– Давай, – она начала по-детски теребить его за рукав, – не тяни…
Вадим задумался на мгновение, а потом серьезно ответил:
– Как хочешь. Давай.
Поначалу семейная жизнь забавляла обоих: они играли в нее, как дети. Только роли распределили наоборот. Он чаще всего оставался дома, на хозяйстве, – продолжал подрабатывать риелтором, но особенной радости и прибыли это не приносило, – Алла пропадала с утра до позднего вечера в банке и содержала семью. Постепенно, по мере того как улетучивалась эйфория от новизны, игра изменилась. Приобрела элементы реальности.
Вадим снова погрузился в депрессию, которая, казалось, отступила благодаря стараниям Аллы. Он мог часами сидеть не шевелясь, а когда молодая жена пыталась его растормошить, раздражался.
– Я не знаю, зачем живу, – повторял он, глядя мимо нее.
– Ради будущего, – каждый раз Алла пыталась отыскать «правильный» ответ. И постоянно промахивалась.
– Чепуха! В любую секунду человека могут зарезать или сбить машиной. Значит, будущего нет.
– Ради самой жизни, – Алла не сдавалась, хотя от правоты Вадима ей становилось страшно.
– Не смеши меня! Я ненавижу себя и свою жизнь.
Слышать такое было особенно горько. И это после всех перемен, которые, казалось, уже произошли с ним благодаря новому повороту судьбы.
– Живи ради меня…
– Зачем тебе нужен отцеубийца?
Он переводил на нее тяжелый взгляд, в котором не было ничего, кроме боли, – разве что слабый, едва уловимый трепет надежды.
– Ты никого не убивал!!! – собрав все силы, кричала она. – Ты нужен мне, потому что, – он замирал в ожидании, а Алла спотыкалась на полуслове: – Потому что я без тебя не смогу…
Он разочарованно отворачивался от нее и снова сверлил взглядом стену.
Первое настоящее желание, которое завладело Вадимом после смерти отца, охватило его внезапно. На Калужском шоссе, в Подмосковье он увидел участок земли, в который влюбился без памяти. Это было похоже на помешательство. Несколько дней подряд он чертил план воображаемого поселка, ночи напролет говорил только о нем, не давая жене уснуть. Поначалу Алла даже обрадовалась – приступы отчаяния сменились счастливым возбуждением – но потом начала сомневаться в благотворном влиянии идеи-утопии. Даже стала ревновать к этому дурацкому участку, невесть как повстречавшемуся на его пути.