– Иногда приходится лгать, – он тяжело вдохнул, – только будете говорить, что вы родная тетка, не мать. Поняли?
– Да.
– Хорошо. Посидите здесь, копию с вашего паспорта сниму.
Борис Кузьмич вернулся минут двадцать спустя с новостями.
– Ребенка уже определили в палату. Поставили капельницу. Мальчик спит.
– А завтра?
– Будем делать все, – Борис Кузьмич чеканил каждое слово, – чтобы спасти ногу. Но вы должны понимать. Многочисленные осколки. Винтовой перелом. Общее истощение.
Алла почувствовала, как ее обдало жаром изнутри. Крошечный человек, который всего-навсего оказался во дворе возле дома в тот самый момент, когда там вздумалось с ветерком прокатиться сумасшедшему, – в невменяемости водителя Алла не сомневалась – может остаться теперь без ноги? На долю секунды она представила себе эту картину, и ком подступил к горлу. Разве ребенок сумеет такое пережить?!
– Но ведь надежда есть?
– Рано пока говорить, голубушка, – Борис Кузьмич встал, – главное, раз уж умудрились остаться здесь, помогите ему.
– Я постараюсь. – Слезы все-таки не удержались, выкатились из глаз.
– Виктория Львовна сводит вас в палату к ребенку, посмотрите, что и как.
– А потом?
– Езжайте домой, подготовьтесь. Привезите ребенку чистые вещи. Завтра утром часов в восемь желательно быть здесь. Начнем с анализов.
– Спасибо вам!
– Виктория Львовна, – позвал Борис Кузьмич, выйдя в коридор, – проводите родственницу в палату. Пусть убедится, что ребенок устроен.
– Конечно, конечно, – теперь услужливая и улыбчивая, медсестра моментально возникла перед Аллой. – Идемте!
– Спасибо…
– Так вы не его мать? – ласково поинтересовалась Виктория Львовна в лифте.
– Нет, – Алла отрицательно мотнула головой, – к сожалению.
– Тетя? – не отставала она.
– Да. Это сын моей сестры.
– Понимаю, – женщина покачала головой, – непутевая у вас сестренка. Пьет?
– С чего вы взяли?!
– Значит, колется, – заключила Виктория Львовна.
– Бред…
– Жизненный опыт! Вы бы забрали мальчишечку, пока не поздно. Погубит она его…
Алла не нашлась что ответить.
Они вышли из лифта. Стараясь не цокать каблуками, Алла держалась за медсестрой. На цыпочках, вслед за Викторией Львовной, вошла в палату. Мальчик лежал на кровати прямо напротив двери, его лицо было спокойным и бледным, к руке была подсоединена капельница, за которой следила дежурная медсестра.
В палату с улицы падал свет фонаря, рисуя на стенах кошмарные тени от медицинских приспособлений, которые растягивали и поддерживали переломанные конечности травмированных детей. Парнишка лет девяти лежал на вытяжке, у мальчика помладше на соседней кровати была подвешена загипсованная нога. А на койке под самым окном спал худющий подросток, откинув одеяло и выставив наружу тощую забинтованную культю.