Он поднял голову. Их взгляды встретились, и на щеках ее вспыхнула краска. Что он должен подумать о ней — сидит и смотрит на него!
Но Блейр только светло улыбнулся — о, эти его улыбки, от которых у нее всегда перехватывает горло.
— Готов биться об заклад, что знаю, где живет ваша подруга, сестра, — сказал он.
— Да. Печенье прислали из Шотландии, — ответила она. — Конечно, оно домашнее.
— Я так и думал. Оно не из мира синтетической дряни, которой нас кормят в эти «просвещенные» технологические дни! Этим следовало бы заняться серьезно, а не оставлять журналистам, которые не устают напоминать нам, что мы медленно отравляем себя. Искусственные красители, запрещенные в других странах; сладости, определенно опасные для здоровья; «съедобные» масла; мороженое, изготовленное бог знает из чего — конечно, не из чистых сливок и яиц, которые использовала старая экономка моей матушки.
— По всем этим вопросам создавались королевские комиссии[5], — подхватила Джин. — И ответ был всегда один и тот же: ничего нельзя сделать. Подумать только, на какие мысли может натолкнуть это печенье мадера! Возьмите еще.
— С удовольствием. — Он помолчал. — Не думаю, чтобы больничная пища могла хотя бы приблизиться вот к такому.
Джин покачала головой.
— Но она по крайней мере здоровая. Старшая сестра на кухне придерживается жестких стандартов.
У него на кончике языка вертелось: «Почему бы нам не пообедать вместе и не попробовать что-нибудь поинтересней?» Но вспомнив ее отказ принять его приглашение, он вместо этого спросил:
— Ваша подруга живет в Эдинбурге?
— О нет, гораздо севернее. — И он снова ощутил отчужденность.
Принимая вновь наполненную чашку, небрежно сказал:
— Просто подумал, не могли выполнить какое-нибудь ваше поручение, когда был там — не ожидая приглашения на чашку чая!
Она рассмеялась.
— Я уверена, что эта женщина — в общем-то, она мне вроде тети — с радостью испекла бы для вас печенье или приготовила что-нибудь. Но она далеко, очень далеко.
— Понятно. Что ж, это настоящий ужин — как говорит мой юный племянник. — Интуиция подсказала Блейру, что Джин больше не хочет отвечать на вопросы о своей тете или кто она там, и он решил не настаивать. Он часто думал о ее прошлом: есть ли у нее родственники; в каком окружении она выросла; чем занимается, помимо работы в больнице. Если бы она могла догадаться, как часто он о ней думает, Джин еще больше укрепилась бы в своем решении не поощрять его интерес.
— Маленький Тим прекрасно себя чувствует, — сказал Блейр, заполняя паузу. — Я не мог надеяться на лучшие результаты. Еще неделя, и отец сможет отвезти его в деревню.