Эймос подумал о Эспер почти с симпатией: бедняжка, видно, любила этого молодого рыбака. Любовь и утрата… У него самого это было. Он никогда больше не увидит лица Лили-Розы. Он вспоминал улыбку жены. Как мужественно улыбалась она, несмотря на свои страдания! Это была защитная улыбка, державшая его на расстоянии. Сначала Эймос любил жену и баловал, гордился ее утонченностью, желая смягчить собственную неотесанность, и все же он не всегда верил в ее страдания. И вот она умерла. Это случилось примерно год назад. Сейчас его мучило раскаяние, что у него не хватало терпения и выдержки, к тому же он несколько раз навещал кое-кого на Бойлстон-стрит в Бостоне.
Но что поделаешь, мужчине иногда бывает нужна женщина. А ведь ему всего тридцать два. Последнее время Эймос снова подумывал о женитьбе. Может быть, он женится на этой хорошенькой Чарити Треверкомб, девушке из хорошей семьи и темпераментной, не то что бедняжка Лили-Роза. У Чарити, конечно, есть поклонники, но когда он провожал ее домой после занятий в лицее, ее большие глаза смотрели на него очень кокетливо и она все время прижималась к его руке.
Во всяком случае, подумал Эймос хмуро, женюсь я или нет, а переезжать от Ли Кабби надо. Жаль, конечно, потому что у Ли ему было удобно жить. К тому же он собирался сначала достроить свой дом на Плезент-стрит. Но в последнее время в Ли появилось что-то странное, а тут случился этот инцидент пару дней назад. Эймос даже смутился, вспомнив его. Он спал в ту ночь, когда его разбудил какой-то неожиданный звук. Он зажег свечу и увидел Ли, неподвижно стоящую посреди комнаты в тонкой белой ночной рубашке с белой вуалью на голове. Она показалась ему удивительно красивой. Но женщина неподвижно стояла перед ним, глядя куда-то поверх его головы. «Что вам надо, Ли?» — спросил он, чувствуя, как по его спине ползут мурашки. Она вдруг посмотрела на него с удивлением и тоской, и ее полные розовые губы задрожали. Потом она внезапно повернулась и вышла, закрыв дверь, которую он тут же запер. Он подумал, что это лунатизм, но все это было ему довольно неприятно.
На следующее утро Ли была, как всегда, спокойна и держалась с достоинством. А Нат в то утро проявил к Эймосу необычное дружелюбие. Он даже спросил о работе на фабрике, что Эймос был всегда рад предложить. Нат уже не мог много заработать рыбной ловлей, так что вопрос был вполне естественным. Эймос направил его для начала на работу с сырьем, и приказчик говорил, что парень справляется. Но вот как быть с Ли? Надо постараться забыть этот эпизод как и свое новое тревожное чувство к ней, возникшее после этого. В конце концов у нее взрослый сын, и все это просто смешно.