Эспер вошла в кухню в сопровождении Ивэна Редлейка. Ее блестящие волосы, слегка присобранные сзади, локонами обрамляли улыбающееся лицо. Все в ней говорило о какой-то удивительной внутренней уверенности в себе. Улыбка девушки растаяла, когда она заметила, что Портермэн и ее мать смотрят на нее. «О!» — удивленно произнесла она, ставя корзину на стол. Ивэн полушутливо поклонился всем присутствующим на кухне, он был уставшим и мрачным. Взяв мольберт и краски, он тут же вышел через дверь, ведущую в кладовую и к черной лестнице в новое крыло, где находилась его комната.
— Ты что-то раньше обычного, — бросила Сьюзэн дочери. — Ты еще не поздоровалась с мистером Портермэном.
— Добрый день, — тихо произнесла Эспер. — Да, мы сегодня вернулись раньше, потому что у Ивэна не получалось с рисованием, он решил не завершать эту картину.
Когда она говорила это, ее глаза оживились — Эспер явно торжествовала. Подойдя к столу, девушка начала разбирать корзину.
— Ты хочешь сказать, что он собирается уезжать из Марблхеда, — без всякой надежды спросила Сьюзэн.
— Об этом я ничего не знаю, — ответила Эспер, слабо улыбнувшись.
Эймос вцепился в подлокотники кресла. Он даже не подозревал, что эмоции могут так захлестнуть его. Ему хотелось сильно встряхнуть Эспер, а потом задушить Редлейка. Через мгновение руки его успокоились, и бешенство излилось потоком слов.
— Что между вами происходит? — голос его прогремел, как раскат грома.
Эспер в испуге обернулась, будто на кухне действительно грянул гром. Она в изумлении посмотрела на Эймоса, впервые в их отношениях посмотрела на него как на мужчину, а не как на постороннего человека или владельца фабрики.
Ее сердце нервно забилось. Взявшись рукой за горло, она произнесла:
— Я не думаю, что вы имеете право…
— Нет, не имею, — Эймос взял себя в руки. — Прошу меня простить. Я уважаю вашу мать, мне жаль ее — она так волнуется!
Он поднялся. Несмотря на свое полное недоумение, Эспер почувствовала, что его отношение к ней изменилось.
Сделав несколько шагов назад и медленно повернувшись к Сьюзэн, смотревшей на нее, она произнесла:
— Ма, ты можешь не тревожиться, мистер Редлейк сделал мне предложение.
С этими словами она вышла.
Торжественное заявление, сделанное Эспер на кухне «Очага и Орла», не было полной правдой. В этот залитый солнцем день Ивэн не просил ее выходить за него замуж. Он признался ей в любви и предложил уехать с ним, а предложение о женитьбе высказала Эспер. После этого Редлейк долго молчал, глядя на океан.
Затем он медленно произнес:
— Да, я допускаю, тебе это необходимо. Ты ведь такая женщина, правда, дорогая?