Борис Нелепо: Мне кажется, что лучшим фестивалем года стал смотр в Локарно, который второй раз проходил под руководством нового художественного руководителя Оливье Пера, ранее возглавлявшего каннский ''Двухнедельник''. Иллюстрацией к тезису об отсутствии крупных высказываний стал местный конкурс, где практически каждый фильм был малым повествованием, своего рода рассказом. Только в основном конкурсе было двадцать картин – и практически каждую из них я продолжаю вспоминать с очень большой теплотой. Отдельно хочу выделить ''Самую одинокую планету'' нашей соотечественницы Джулии Локтев с Гаэлем Гарсии Берналем – минималистичное роуд-муви про двух американцев в Грузии особенно сильно запомнилось мне в программе швейцарского фестиваля.
Начавшаяся пару недель спустя Венецианская Мостра, напротив, показала кризис больших фестивалей, не способных разорваться между дорогостоящим мейнстримом и независимыми фильмами. Основной конкурс в Венеции стал торжеством усредненного кино, стремящегося как можно сильнее понравиться каждому зрителю. Например, картина британского видеохудожника Стива Маккуина ''Стыд'' - это, пожалуй, вершина эстетического конформизма, за наносным радикализмом скрывающая попросту смехотворную манерность. Главные открытия таились в параллельных программах – прежде всего, ''Два года у моря'' шотландца Бена Риверса и ''Столетие рождений'' филиппинца Лава Диаса, но их за вспышками фотокамер и красными дорожками многие попросту не разглядели.
Впрочем, в Венецию стоило приехать только ради того, чтобы увидеть восстановленный вариант ''We Can't Go Home Again'' Николаса Рэя. Евгений Замятин как-то писал, что ''у русской литературы только одно будущее – её прошлое''. Это относится не только к русской литературе. Самым современным музыкальным альбомом в этом году стала реконструкция ''Smile Sessions'', записанного группой ''Beach Boys'' в шестидесятые, а в кино – аналогом этого альбома стало возвращение экспериментального шедевра Рэя. Автор ''Джонни-Гитары'' и ''Бунтаря без причины'' после ухода из Голливуда в течение десяти лет работал над этим фильмом, постоянно изменяя и дорабатывая его. Охарактеризовать его очень сложно, это не похоже ни на одну предыдущую картину режиссера, как и вообще на какое-либо другое кино. Это помесь Годара самого радикального периода с поздней прозой Джойса. Рэй вместе со своими студентами снимал на видео, ручную камеру и на пленку постановочные и документальные сценки, а затем, как диджей, свёл их, проецируя одновременно на экран и снимая уже его. Ничего подобного я не видел в своей жизни. На следующий год запланированы показы этого фильма по миру и, надеюсь, издание на DVD. К слову, и в Локарно можно было вместо нового кино целыми днями проводить время на ретроспективе Винсента Минелли – великого американского автора мюзиклов и мелодрам, про которого написал книгу бывший главный редактор ''Кайе дю синема'' Эмманюэль Бюрдо.