Она вдруг осеклась, отвернулась.
Надя грустно кивнула.
– Я знаю.
Вера пару раз нервно оглянулась на дом, явно не решалась что-то сказать. Потом сделала подруге знак следовать за ней.
Не произнося больше ни слова, она привела Надю в укромный закуток в самом конце поляны. Уселась на поваленное дерево, долго стоять ей было тяжело. Вновь осмотрелась по сторонам, убедилась, что никого вокруг нет, и только тогда приглушённым голосом сообщила:
– Надя, я его решила убить.
Надя изумлённо глядела на неё, думая, что ослышалась.
– Кого? Генриха? Ты с ума сошла!
Вера безмолвно, отрицательно покачивала головой.
– Ребёнка, – в конце концов произнесла она.
Надя непроизвольно прикрыла ладонью рот, в ужасе уставилась на подругу.
– Я твёрдо решила, – говорила Вера. – Ты меня не отговаривай.
Голос звучал бесконечно устало, как бы издалека, хотя она сидела рядом, в полуметре от Нади.
– Я всё время думаю об этом ребёнке. Я с ним всё равно жить не смогу! Я его уже ненавижу, пойми ты! Он не должен жить!..
Она снова замолкла. Стало слышно, как где-то неподалёку безмятежно журчит ручей, равнодушно поскрипывают и шелестят ранней листвой деревья.
Надя тоже молчала. С горечью осознавала, что всё то хорошее, что она могла бы сказать Вере о Генрихе, да и вообще любые другие доводы не имеют для той никакого значения.
Раз Вера могла произнести такое, значит, она уже окончательно решила.
– Как ты это сделаешь? – тихо спросила Надя.
Вера ответила не сразу.
– Он должен задохнуться. При первом кормлении. Сразу же. Потом у меня сил на это не будет…
И опять обе молчали.
Каждая живо представляла себе сцену этого жуткого задуманного убийства. Лес подступал, окружал, теснил. Они в отчаянии озирались по сторонам.
Надя, не глядя, кивнула в сторону дома.
– Ты представляешь, что он с тобой сделает?!
– Мне наплевать! – зло ответила Вера. – Будь что будет! Почему эта сволочь должна радоваться, когда я так страдаю!.. Можешь мне ответить? Не бывать этому!
И снова шумел вокруг лес, ликовали, приветствовали весну бестолковые птицы.
Подруги потерянно сидели рядом, опустив глаза, не зная, что добавить к сказанному.
Вся радость встречи бесследно улетучилась. Прозвучавшие страшные слова мгновенно отделили обеих от бурлящей вокруг жизни, сделали их соучастницами, обречёнными с этой минуты на постоянные мучительные терзания.
– Послушай… – вдруг сказала Надя, поднимая голову. – Я придумала. Есть выход. Отдай его мне!
– Как это? – не поняла Вера.
– Так. Вообще отдай.
Надя говорила торопливо, чуть задыхаясь, слова налезали одно на другое.
– У меня всё равно никого нет, ты же знаешь. Я его выращу, будет мне дочка или сын. У меня ближе тебя всё равно никого нет. И родней твоего ребёнка у меня никого не будет…