И она поняла, что последовать его совету самое лучшее, что можно сейчас сделать. Но промолчала.
Слуга вернулся с горячей водой, льняными полосами, корпией и порошком. Его отношение к незнакомке было вполне почтительным.
— Это все, милорд?
— Да, благодарю, Роберт. Да, скажите миссис Хэтчингс, что мы ужинаем в семь. И предупредите, что мисс… Уоррингтон понадобится горячая ванна позже.
И главное, пусть приготовят красную комнату для мисс Уоррингтон, и как можно скорее. — Он повернулся к Клариссе. — Надеюсь, вы поняли и сами, но предупреждаю: не делайте ситуацию еще более напряженной, для вашего же собственного блага.
Игнорируя ее возглас возмущения, он откинулся на подушку и закрыл глаза.
Кит проснулся и увидел, что один. Его рука была перевязана. В камине тлели угли, шторы задернуты, неизвестно, сколько времени он проспал. Он сел, позвонил и потребовал у явившегося слуги наполнить ванну, потом отдал несколько коротких приказаний относительно завтрашнего дня, направляясь через холл к лестнице. Кит отдохнул, и к нему снова вернулось хорошее настроение, когда он вспомнил, что Кларисса спит сейчас в комнате, соседней с его спальней. Он не мог припомнить такого сильного желания обладать женщиной, которое было похоже на наваждение. Наконец он избавится от него сегодня, а уже послезавтра забудет о ней, пусть она уходит из его жизни.
Кларисса безмятежно спала на огромной с пологом, высокой, на четырех столбиках, кровати, утонув в перине, на голландских простынях, приятно согретая легчайшим пуховым одеялом такого же цвета, как полог кровати. Проснувшись, она почувствовала себя отдохнувшей. Комната была большая, освещенная пылавшим огнем в камине. Кровать стояла напротив огромного, во всю стену, окна, из которого, вероятно, было видно море. Ей казалось, что сквозь сон она слышит шум волн.
Мебель обычная для спальни, в углу небольшое красивое бюро, на каминной полке коллекция фарфоровых безделушек. Роскошный турецкий ковер с толстым ворсом был теплым под босыми ногами, на столике она увидела красивый букет цветов.
Все дышало комфортом и отличным вкусом, но без показной роскоши, которую можно было ожидать от такого богатого человека. Видимо, его любовницы, лошади, карты предназначались для поддержания экстравагантного образа светского волокиты, а дома это был другой человек.
В дверь тихонько постучали, вошла служанка:
— Если позволите, мэм, почти шесть часов вечера. Не желаете принять ванну?
Кларисса кивнула, и вскоре перед горевшим камином была поставлена медная ванна, которую наполнили горячей водой, отгородив ширмой от возможного сквозняка. Большие полотенца были развешаны на трубах отопления. В воду добавили розовое масло.