— Нет, нет, — поспешно стала опровергать Кларисса, — у меня не было такой цели, поверь мне. Я хотела спасти тебя. У меня была единственная цель — дать тебе время подумать, я верила, что ты осознаешь всю глубину твоего истинного чувства к Эдварду. Других мыслей не было.
— Бред. Я тебе не верю. В любом случае теперь ты влюблена, так?
— Я… Я… Но какое это имеет значение, все равно из этого ничего не выйдет. Он уже забыл обо мне, а я теперь вынуждена жить с этим всю жизнь. Единственное, что меня радует, — он прекратит свои домогательства в отношении тебя, значит, я добилась своего. И мы выдадим тебя за Эдварда, если ты запасешься терпением. Кит Рейзенби в любом случае не для нас. И больше я не хочу говорить ни о нем, ни о том, что случилось, и у меня ужасно болит голова. Прошу тебя, уйди, мне надо побыть одной.
Она решительно встала и бесцеремонно выставила Амалию из своей комнаты, напомнив, что она дала слово молчать. Заперев дверь, она бросилась на постель, и плечи ее затряслись в рыданиях, так долго сдерживаемых. Ее сердце было окончательно разбито.
Ужин в доме Уоррингтонов прошел в угрюмом молчании, каждая думала о своем. Леди Мария о своих карточных долгах. Кларисса пыталась, но безуспешно, не думать о Ките. Как он отнесся к ее внезапному уходу, где он сейчас, что делает и о чем думает. И с кем он. Последняя мысль вызвала острый укол ревности, сердце заныло от дурного предчувствия.
Если бы она смогла его увидеть в этот момент, она перестала бы так волноваться. Потому что Кит сидел дома за таким же унылым ужином с сестрой и ее мужем, погруженный в собственные мысли.
А Амалия… Если бы Кларисса могла прочитать замысел, созревший в голове сестры, она бы в ужасе всплеснула руками.
После ужина Кларисса написала короткое письмо Эдварду, прося его ради Амалии узнать имя маминого кредитора, если он может это сделать без того, чтобы себя скомпрометировать. Запечатав, отдала Амалии, строго приказав не открывать письмо и не читать. Но можно было не сомневаться, что это только пробудило любопытство Амалии, и она прочитала письмо при первой же возможности.
Когда Кларисса вновь оказалась в своей спальне, она не могла поверить, что со дня расставания с Китом прошел всего один день. Все казалось прекрасным сном — рискованный рейс во Францию, их ночь в Торнвуд-Манор, казалось, это было давно, и не верилось, что еще только сегодня утром она лежала объятиях Кита, прижавшись к его сильному телу. Она вспоминала его прикосновения, его запах и, наконец, когда запас физических и душевных сил окончательно иссяк, в полном изнеможении, отчаявшаяся, одинокая и несчастная, погрузилась в беспокойный сон.