– Где деньги?! – громадное тело гангстера нависало над столом, бросая тень на сжавшегося в кресле владельца кабинета.
– Я… Все отдам! Только… не убивайте! Ты говоришь… две с половиной тысячи! Отдам! Дэн! Я дам тебе… Еще пятьсот! Только отпусти …живым! Господи, я немногого …прошу! Я исчезну…!
– Деньги!
– Сейчас! Сейчас! – и он полез в стол.
Его черные, расчесанные на пробор посредине головы волосы, сейчас блестели при свете ламп из-за нанесенного на них фиксирующего патентованного средства. Из-за дрожи, сотрясавшей его, ростовщик все никак не мог достать деньги. Отвратительная сцена вызвала у меня гадливость, тем самым окончательно привела меня в чувство. Наконец ростовщик нашел и положил на стол небольшой сверток, завернутый в грубую вощеную бумагу и перевязанный веревкой.
– Это все?!
В голосе гангстера чувствовался металл.
– Да… Нет! У меня дома… есть.
– Сколько здесь?
– Здесь… восемьсот пятьдесят долларов. В этой коробке… около трехсот. Остальные дома.
– Дома – где?!
– Дэнни, поверь мне! Чем хочешь …поклянусь!! Если что и было …это ошибка! Никогда в жизни не повторю! Клянусь могилой матери!!
– Ошибка?!!
Кулак гангстера с противным хрустом впечатался в лицо ростовщика. Голова Даккена дернулась назад, увлекая за собой тщедушное тело вместе со стулом. Дэн неспешно обошел стол.
– Где лежат деньги?!
– Я… жить хочу! Только оставьте… У-У-У!!
Два резких, последовавших один за другим удара ноги по ребрам заставили лежавшее на грязном полу тело содрогаться в спазмах боли.
– А-А!! У-У-У!!
– Деньги!
– А-А!!
Гангстер быстрым движением выхватил пистолет, затем прицелился в колено ростовщика и спустил курок. Дикий вопль ударил многократным эхом под низким сводом подвала. Бандит подождал минуту, потом сказал, четко и размеренно: – Стрелять дальше? Или будешь говорить?
– Не-е-т, – простонал Даккен. – Джоли – стрит, 110. Тайник… в полу. У окна. Под ковром. Несколько брусков… Легко поддеть. Там все.
– Дик, ты все понял? Что найдешь – сюда. Да и пошарь по квартире, – тут он посмотрел на лежавшего у его ног ростовщика. – А я продолжу разговор. Так, еще. Дверь будет закрыта. Стукнешь так, – и он отстучал дробь костяшками пальцев по столешнице. – Все понял?
– Понял.
Выскочив на улицу, несколько минут я стоял и глотал свежий воздух. В голове было пусто, а на душе противно. Потом я принялся мысленно ругать себя. Грязно и матерно. Когда закончился запас ругательств, пошел к машине.
– Джон, ты знаешь, где Джоли – стрит?
– В двух кварталах отсюда.
– Там квартира ростовщика. Надо оттуда кое-что забрать.
– Надо, так надо. Поехали.