Как бы ни было нашим героям хорошо вместе, как бы не хотелось хотя бы на мгновение задержаться в счастливом детстве, время неумолимо. Оно никогда не останавливается и не возвращается назад. Любимый город оставался в прошлом. За бортом самолёта таяли белые ночи, а впереди Андрея ждал полярный день.
Турбины авиалайнера сначала засвистели тонко и пронзительно, их свист нарастал, лайнер тронулся с места и медленно начал выруливать на взлётную полосу. После очередного поворота он остановился. Турбины уже не свистели, а ревели. Самолёт собирался с силами для решительного прыжка. Его уже ничего не сдерживало, он задрожал всем телом и помчался вперёд. Последний рывок и земля осталась внизу. Андрей смотрел в иллюминатор и удивлялся. Никогда ещё он не видел своего города с такой высоты. Здания, дороги и автомобили уменьшались с огромной скоростью. Вот остались различимы одни дороги, вот и они перестали существовать, и вся земля покрылась квадратиками полей. Ещё рывок и крылья врезались в пелену облаков, скрывая от глаз прошлое. Яркое солнце ударило по глазам. Вот она цель, светлая и могучая, ничто не преграждало дорогу к ней, и молодой офицер мчался навстречу своей мечте, оставляя позади всё, что могло помешать в этом.
Солнце резало глаза. Андрей отвернулся от иллюминатора, открыл книгу и попытался читать. Но ему не читалось. Он вдруг вспомнил вопрос Феликса: «А ты бы мог себе пустить пулю в лоб?». Андрея даже передёрнуло. До сих пор он никогда не задумывался о том кошмаре, который испытывали люди в гражданскую войну. Он всегда смотрел на все эти события только с одной стороны, со стороны красных. Только они воспринимались, как герои, только они были достойны жалости и восхищения. А белые? А интеллигенция? А духовенство? Разве они не люди? Разве они меньше красных любили свою страну? Разве они нарушили свою присягу? Почему их вышвырнули, как мусор? Почему они предпочли смерть? Неужели не было другого выхода?
Он вдруг представил себя тем офицером из книги. Вот он ходит по палубе корабля. Он чувствует то же самое, что и тот офицер. Безысходность и обида не известно на кого. И стыд, жгучий стыд за то, что он, офицер, не смог защитить от этого кошмара страну. Россия, её больше не существовало. А, кто он, если её нет? Никто, живой труп. Вот рука Андрея потянулась к кобуре, вот она нащупала холодную рукоятку нагана, вот ствол уткнулся в висок и…
Андрей дёрнулся и книга выпала из его рук. Кто же виноват во всём этом? Красные? Нет, они не могли действовать иначе. Если бы они проиграли, то всё равно трагедия бы произошла. Только жертвы были бы с другой стороны. А кто тогда виноват? Кому нужны были все эти жертвы? Дань – вспомнил он слова Димы. Какое жуткое и страшное слово. Дань – опять мелькнуло в его голове. Правая рука Андрея вдруг непроизвольно перекрестила лоб. «Слава Богу, что я родился позже» – подумал он.