Большую часть шведов из отряда Лархи настигли солдаты Преонского, но некоторым все же удалось скрыться. Среди сбежавших оказался и убийца Сергея Шустрова и Виктора Тимофеевича Листова.
Похоронив убитых, Никита по приказу Калинина пришел к нему. Полковник был суров и молчалив. Преонский в эту минуту мало чем от него отличался.
— Знаю, знаю я беду твою! Поверь, что мне тоже горько. Ты друга потерял, а я сына и друга старинного. А Мишке каково? — Калинин достал небольшую фляжку и разлил водку в два стакана. — Давай помянем, сынок.
Никита через силу влил в себя горькое содержимое и вышел.
Через неделю, ближе к вечеру, когда Умео сдался, в палатку Преонского тихо вошел Мишка Листов. Никита, устало окинув его взглядом, предложил сесть.
— Разговор к тебе есть, — начал, откашлявшись, Листов, — Сергей перед смертью просил, — Мишка вспомнил, как Сергей просил памятью отца передать пару слов Никите.
— Говори, — твердо проговорил Никита. Злости и ненависти у Никиты к Листову не было, только равнодушие.
— Сказал, что любит тебя как друга, и простить за все велел, — Мишка опустил глаза, когда Никита отвернулся к окну, — прости и меня. Я тоже должен был погибнуть с отцом и Серегой.
Никита не поворачивался и ничего не говорил. Мишка собрался уходить. Но тот его остановил:
— Постой, — он подошел к Мишке и протянул руку, — и ты меня прости.
Мишка вышел. Через минуту опять вошел.
— Никита, он еще передал чепуху какую-то, но, думаю, для тебя она важна. Помнишь песенки его дур… смешные?..
— Говори! — Никита в волнении схватил стул руками так, что побелели костяшки пальцев, только боли он не ощущал.
Мишка начал путаться, но его так напугали огнем горящие глаза Преонского, что он вспомнил:
— Говорит: «Передай Никите, что смерть моя через песню пришла…»
— Какую?! — Никита опустил развалившийся стул и подошел к Мишке.
— «В шведской чаще лесной, дружит…»
— Не может быть!!! — Никита почувствовал такую тяжесть в теле, что даже присел. Мишка вышел.
«Это он убил Сергея! Он перебежчик и предатель! Но как же он отца своего позволил убить?! Может, поздно было, или не распознал? Господи, где же ответ, и как доказать, что он — изменник?! Господи! Помоги!
Соваться сейчас к Калинину с такими сведениями бесполезно. Все ликуют по поводу победы над Умео, да и не поверят мне, что Мишка сам мог отца своего убить, значит, надо самому за дело браться!»
Через четыре дня они были в Шеллефтео, и покоренный город встретил русских гостеприимно. Никита вместе с братьями Брянцевыми — Егором и Сашкой — уже долго бродил по тихим улочкам города, любуясь куполами маленьких кирх. Им одинаково нравились уютные улочки чистого города, маленькие трактиры и добродушные их хозяева. Тихая и полноводная речка Шеллефте-Элье была заполонена лодками и ботами, на которых катались русские солдаты в обнимку с местными девицами.