— Хорошо, — надменно произнес Колхейн. — Сейчас я вызову наших. Шлюха и этот кретин поедут с нами. К тебе у меня, полагаю, нет претензий за этот инцидент, но тебе придется ответить на пару вопросов…
Саггети-младший насупился:
— Кретина забирай, а девушка поедет со мной!
Младший Колхейн криво усмехнулся.
— Да ты никак запал на нее, придурок? — Он окинул Глама Саггети взглядом, прямо-таки источавшим презрение. — Да-а, теперь понятно, почему папашка на пушечный выстрел не подпускает тебя к делам. Человеку, который думает членом…
— ОНА ПОЕДЕТ СО МНОЙ! — заорал Саггети, поднимая разрядник и направляя его в лицо младшего Колхейна. Его щека нервно дергалась, глаза полыхали ненавистью.
Губы презрительно ухмылявшегося Инта Колхейна шевельнулись, но окружающим так и не удалось услышать того, что он собирался сказать. Потому что Джулия внезапно крикнула:
— Не делай этого, Глам! — И бросилась к Саггети. — Не убивай его! Я поеду, поеду с ним!
Саггети-младший не успел ничего предпринять — стриптизерша повисла у него на руке, ухватившись одной рукой за разрядник. И в следующее мгновение оглушительный звук прорезал окружающее пространство — словно кто-то невидимый рывком разорвал огромный лист крафт-бумаги. Обычно оружие Глама стояло на парализующем минимуме, однако разряд, насквозь пробивший Колхейна в верхней части груди и швырнувший его на дверцу глидера, был страшен — по-видимому, Джулия нечаянно сбила ограничитель мощности. Количества разом выделившейся энергии было достаточно, чтобы вскипятить и превратить в пар несколько сотен литров воды. Колхейн умер мгновенно, и его дымящийся почерневший труп рухнул между бездыханными телами его бывших телохранителей.
— Глам!!! — взвизгнула Джулия и зарыдала: — Ты убил его!..
Потрясенный произошедшим Саггети-младший тупо стоял с оплавленным разрядником в руках, батареи которого были только что опустошены единственным выстрелом, и, не веря самому себе, смотрел на мертвого соперника. Потом он очумело обернулся и наткнулся на серьезный взгляд Кенни, снова выглянувшего из-за соседнего глидера. Прищурившись, Бампер сложил большой и указательный пальцы колечком: о’кей, брат.
Саггети выронил разрядник и закрыл лицо руками, ощущая, что случилось непоправимое.
— Отец, я не виноват! Это был несчастный случай!..
Тресь! Джорджо Саггети отвесил сыну увесистую затрещину, и голова Саггети-младшего дернулась назад: папаша был весьма тяжел на руку.
— Отец!.. Послушай меня, я…
Дыдых!!! Волосатый кулак папаши врезался Гламу в челюсть, царапнув щеку двумя крупными камнями — изумрудом и рубином — на массивных золотых перстнях. Младшенький лязгнул зубами, но на этот раз промолчал, только сверкнул глазами и с шумом втянул носом струйку крови, показавшуюся из правой ноздри.