– Сейчас он может пропустить удар, – пробормотал Бранд, – и тогда…
Словно бы вспомнив свое искусство, Кутред неожиданно сменил тактику, вместо выпадов в голову и корпус он пригнулся и с левого замаха хлестнул по коленям. Такое Вигдьярф видел часто, гораздо чаще, чем неистовую атаку, которую только что пережил. Он перепрыгнул через саблю, приземлился, спружинив почти на корточки, и в свою очередь рубанул мечом.
Со стоном разочарования англичане увидели, что удар пришелся прямиком по бедру Кутреда. Они ожидали увидеть фонтан артериальной крови, последний конвульсивный удар, с легкостью отбитый победителем, падение и смертельный рубящий или колющий удар. Этим всегда кончалось. Через всю площадь виден был оскал выжидающего Вигдьярфа.
Но он не дождался. Кутред прыгнул, занося саблю над головой противника и одновременно всаживая в него другой рукой свой топорик. Раздался чавкающий звук, и топорик пронзил шлем и череп.
Кутред выпустил топорик и своей левой рукой схватил Вигдьярфа за правую. Вигдьярф отчаянно и беспомощно отбивался от него остатками щита, а Кутред шагнул и, засунув ему саблю под низ кольчуги, принялся ею там ворочать. Вигдьярф завопил, уронил меч, попытался оттолкнуть саблю. Кутред, вцепившись в него, заговорил, выкрикивая слова в лицо умирающего.
Ужаснувшись – не убийству, а поруганию, – марешали и секунданты Вигдьярфа бросились вперед. Шеф увидел, что обыватели торопливо гонят своих жен и детей прочь, по узким улочкам и в дома. По-прежнему безоружный, он шагнул вперед, крича марешалям, чтобы не вмешивались.
Кутред бросил своего истекающего кровью врага на землю и без предупреждения снова ринулся в атаку. Один из марешалей, выставляющий свой жезл и пытающийся что-то крикнуть, упал, рассеченный от шеи до живота. Поскольку сабля застряла в теле, Кутред впервые воспользовался своим щитом, чтобы отразить удар второго марешаля, сбил его с ног и, выхватив меч погибшего, отрубил второму ногу по колено. Затем он снова атаковал, без задержки и колебаний ринувшись на сторонников Вигдьярфа, стоявших около храма.
Навстречу ему полетело копье, тяжелое боевое копье, брошенное со всей силы с расстояния в десять футов. И точно в центр груди. Кутред заслонился своим бронированным щитом. Копье ударилось в него, но не пробило, щит был отброшен в сторону, а само копье отскочило, как это произошло и с копьем Шефа на испытаниях щита.
Вопли удивления и испуга, а затем все, кто еще оставался на площади, разом побежали с нее. Кутред ринулся на них, рубя отставших, в воздухе неслись крики: «Берсерк! Берсерк!»