— Вам не кажется, — прошептала она, — что там кто-то скрывается?
— Посмотрим. — Я обнял ее одной рукой, другой извлек пистолет, толчком ноги распахнул дверь и шагнул во тьму.
— Надо зажечь свет, — сказала Мари неуверенно. — Позвольте мне вас вести. Даже в темноте я знаю, куда поставить ногу. Пройдем наверх в главный грот. Теперь осторожно вперед.
Ей не надо было идти ощупью. Она уверенно провела меня через дверь, через каморку за фальшивой стеной на площадку лестницы. В густой темноте грубая ткань плаща Сатира коснулась моей руки, и я отпрянул, как от прикосновения рептилии. Шорох шагов разрывал тишину, влажный и затхлый воздух, казалось, вызывал удушье. На одной из ступенек я споткнулся. Кто бы здесь ни был, он наверняка слышал нас.
Я отказывался понимать, как она находит путь в кромешной тьме, и, полностью утратив чувство направления, карабкался по ступеням, предположительно в сторону грота. Но и в тесноте можно было почувствовать присутствие этих бесконечно зловещих восковых существ с их запахом волос и ткани.
Мне ясно послышались слова старика Огюстена, как будто он прошептал их мне на ухо: «Если одна из фигур двинется, я сойду с ума».
Мари отпустила мою руку. Раздался скрежет металла. Девушка подняла рукоятку рубильника. В главном гроте, где мы, оказывается, находились, воцарились зеленые сумерки. Она улыбалась, бледная как привидение.
— Пойдем. Ведь вы хотели спуститься вниз в галерею, чтобы взглянуть на нож.
Нам вновь пришлось пройти через грот. Он был точно таким, как и в ту ночь, когда я увидел труп в лапах Сатира. Наши шаги по ступеням лестницы рождали громкое эхо. Как бы вы ни готовились, все равно фигура Сатира совершенно неожиданно выпрыгивала на вас. Так случилось и на этот раз. Зеленая лампа горела в углу позади чудовища. Я содрогнулся, припомнив, как плащ коснулся моей руки.
Галерея ужасов. Я видел цветные одежды и пялящиеся на меня из полумрака восковые лица — полумрака, который был гораздо хуже, чем полная темнота. Мы были уже рядом с Маратом, но я не мог заставить себя посмотреть в его сторону. Ужас приковал мой взгляд к полу. Что-то нашептывало, стучало в ушах, как маленький барабан, — я увижу ужасную сцену…
Медленно, усилием воли я поднял глаза. Ничего. Все было как прежде. Группу отделяла от меня невысокая металлическая загородка. Обнаженный по пояс Марат откинулся на спину, его остекленевшие глаза смотрели на меня снизу вверх. Служанка в красном чепце, вцепившись в руку Шарлотты-убийцы, что-то кричала солдатам в дверях. Я видел полоски неяркого, блеклого сентябрьского света, падающие через окно. Нет! Что-то не так, чего-то здесь не хватает!