Бенколен рассмеялся и почти ласково прервал его:
— Думаю, вы согласитесь, мсье, что это не совсем одно и то же. Зная о целях вашего клуба, я не могу не проявить любопытства. — Посерьезнев, детектив спросил: — Вы решительно отказываетесь отвечать на мои вопросы?
— Боюсь, что вы должны меня извинить.
Воцарилось молчание. После паузы Бенколен произнес задумчиво, как бы размышляя вслух:
— Простите, мой друг, но прошлой ночью там было совершено убийство. Пока мы не знаем имен членов клуба, и это — первый ключ, оказавшийся в нашем распоряжении. Возможно, нам придется пригласить вас в префектуру для снятия показаний. Эти газеты… было бы прискорбно.
— Убийство! — воскликнул Робике, судорожно глотнув воздух.
— Подумайте, мой друг, — почти зловеще прошептал Бенколен. Я знал, что он с трудом подавляет ухмылку. — Подумайте, какой материал для пишущей братии. Подумайте о своей карьере. «Подающий надежды молодой дипломат задержан для допроса в связи с убийством в фешенебельном доме свиданий». Подумайте о возможных последствиях в Лондоне, затем в парламенте, о чувствах вашей семьи. Подумайте о…
— Но я же не сделал ничего дурного! Вы не должны втягивать меня в…
Бенколен с сомнением почмокал губами.
— Бесспорно, — согласился он, — все может остаться в тайне. Честно говоря, я не считаю, что вы имеете отношение к убийству. Но вы, друг мой, должны быть со мной откровенны.
— Господи! Да я расскажу вам все!
Потребовалось некоторое время, чтобы атташе французского посольства в Лондоне немного успокоился. После того как он несколько раз вытер лицо своим замечательным платком и заставил Бенколена дать торжественную клятву в том, что он не вызовет Робике в префектуру, Бенколен вновь задал свой вопрос о номере 19.
— Понимаете, мсье, — начал объяснять Робике, — членами клуба являются пятьдесят мужчин и пятьдесят женщин. Каждый мужчина имеет свою комнату. Одни — большую, другие — поменьше, в зависимости от суммы ежегодного взноса. Номер девятнадцатый — моя комната. Никто не может воспользоваться чужим помещением.
Здесь, сквозь стену его страха, пробилось весьма естественное любопытство.
— Кто? — спросил он. — Кто был убит?
— Это пока не имеет значения, — коротко ответил Бенколен.
Я все время пытался привлечь его внимание. Я не забыл, как Галан сказал: «Ты придешь в наш восемнадцатый» — и бросил как бы невзначай:
— А восемнадцать — знак белой кошки.
Робике изумленно посмотрел на меня, однако Бенколен понимающе кивнул.
— Итак, вы состоите в клубе два года. Кто дал вам рекомендации?
— Рекомендации? О да, конечно. Если я скажу, это никому не причинит вреда. Меня ввел в клуб молодой Жюльен д’Арбале — тот, который увлекался автомобильными гонками. Как он любил женщин, мой Жюльен…