Раздолбая до слез, и он вдруг ощутил бесконечную благодарность к Мартину за то, что тот устроил ему такой замечательный вечер. Казалось, тяготы соленой жизни позади и новая яркая жизнь, которую пришлось ждать так долго, наконец-то началась и позволила потрогать себя за краешек.
— Чува-ак! — ласково позвал Раздолбай.
— Чу-увак-человек-чумодан, — напел Мартин.
— Чувак, спасибо за приглашение!
— Чувак, дай пять!
Вместо пятерни Раздолбая Мартин шлепнул по кожаному подголовнику переднего сиденья, и на этом они тронулись в путь.
Плавный ход «Форда» укачал Раздолбая сразу. Он заснул, уткнувшись лбом в стекло передней двери, и проснулся, когда Фархад тормошил его за плечо в районе поворота на Химки.
— Куда ехать вам? Мартин Глебович велел вас до Химок доставить. Химки вот, куда дальше ехать?
Раздолбай обернулся — Мартина в машине уже не было.
«И даже велел довезти… Как же с ним все-таки классно», — подумал Раздолбай и загрустил. Ему хотелось, чтобы вечер с «Фордом», шампанским и красивыми девушками в вечерних платьях повторился как можно скорее, но, зная, как появляется и пропадает Мартин, рассчитывать на скорую встречу не приходилось.
— Передайте ему, что он мой друг. Пусть звонит чаще.
Я ему всегда рад. Здесь направо, — сказал Раздолбай Фархаду и, чтобы не заснуть снова, стрельнул у него штучку «Ту-134».
— Летим, Бегемот! — кричал Мартин, оттягивая рычажок газовой горелки и поддавая в жерло монгольфьера жаркий огонь.
— Летим! — кричал в ответ Раздолбай, бросая уголь в ревущий зев топки, установленной в углу плетеной гондолы.
Монгольфьер летел над заснеженными горами, которые в ночной полумгле казались темно-синими. Раздолбай бросал уголь изо всех сил, зная, что они с Мартином должны лететь быстро, спасаясь от настигающей их опасности.
— Догоняют! — крикнул Мартин, указывая в сторону подсвеченного луной облака, на фоне которого появились силуэты длинноклювых птиц.
Раздолбай схватил бинокль и направил его на горы — в одной из расщелин зиял чернотой железнодорожный туннель.
Он указал на него Мартину, тот рванул какой-то шнур, и монгольфьер стремительно снизился. Поток воздуха подхватил шар, и они влетели в туннель, пахнувший на них запахом болотной сырости. В отсвете пламени горелки они увидели две нитки стальных рельсов. Раздолбай обрадовался, что им удалось спастись, но впереди показались огни надвигающегося поезда. Мартин щелкнул кнопкой своего хронометра, и громкое тиканье заглушило приближающийся стук колес. Монгольфьер стал как будто призрачным. Шар превратился в клочья дыма, пламя горелки обрело вид туманности, а через полупрозрачное дно гондолы Раздолбай увидел мельтешение железнодорожных шпал. В часах Мартина была какая-то волшебная сила, и Раздолбай спокойно ждал столкновения с локомотивом, зная, что им ничего не грозит. Он даже не зажмурился, когда плоский лоб метропоезда налетел на их монгольфьер. Справа и слева промелькнули слившиеся в световые нити огни плафонов, и они рухнули на сиденье. Монгольфьер исчез. Теперь они ехали с Мартином в метро, и никто из пассажиров, сидевших напротив, не заметил их странного появления. Раздолбай с облегчением откинулся на спинку сиденья, но вдруг почувствовал отвратительную вонь — по вагону брела седая нищенка в черном пальто, с которого капала грязная жижа.