Особенностям своего объекта социология обязана тем, что она может в гораздо большей степени, чем психология, подчинять факты человеческой жизни научному детерминизму. Не напрасно метафизики, стараясь свести факты к законам, воображали, что позади фактов стоят управляющие ими сущности. Что гарантирует нам устойчивость фактов, их способность сочетаться между собой, образовать системы, раз нет никакого общего принципа, который бы составлял их основу? Онтологизм метафизиков был лишь неправильной интерпретацией этой постулируемой наукой сводимости явлений одних на другие. Онтологизм нельзя просто выкинуть, его необходимо заменить методом, осуществляющим при посредстве опыта ту систематизацию, которую он создавал более или менее a priori. Но психологизму не хватает этого опытного принципа связи и систематизации, необходимого для того, чтобы подчинить явление строгой причинности. Душа, внутреннее „я“, сознательное и подсознательное, представляют смутные понятия, на которых нельзя основать ничего кроме расплывчатого отношение между субстанцией и акциденцией. Наоборот, данное общество есть точный факт и детерминизм, связывающий это общество со всеми составляющими его фактами, как условия с обусловленным, не менее научен, чем тот детерминизм, который соединяет между собой явление данной материальной системы, например системы солнечной. Социология, будучи наукой, основанной на наблюдении, в состоянии превзойти область наблюдения. Она занимает среднее место между историей, на которую она опирается, и онтологией, действительную задачу которой она берет на себя; в этом отношении она подобна всякой другой законченной науке, которая кроме фактов, представляющих лишь сырой материал, обладает принципом, способным построить и оправдать систематизацию этих фактов.
Поэтому именно от социологии следует ждать полного объяснение и действительно научного истолкование религиозных фактов, как и всяких вообще фактов человеческой жизни.
* * *
Из самого определение социологии, как науки, вытекает, что она ставит своим объектом изучение не религии, а религиозных явлений, и не смутной совокупности этих явлений, а тех различных классов, на которые можно разделить проявление религии. Как всякая наука, она идет от частей к целому, от анализа к синтезу. Будучи наукой, едва сложившейся, она имеет под собой более прочную почву в своих специальных исследованиях, в своих монографиях, в своих исторических изысканиях, нежели в своих теориях и общих взглядах. Тем не менее, дав возможно полный анализ некоторых, наиболее характерных элементов религий, каковы понятие святыни, жертвы, обряда, догмата, мифа, социология чувствует себя в настоящее время в силах указать то направление, по которому надо идти, чтобы достигнуть результатов, имеющих научную ценность.