При таком понимании, отношение религии к науке соединяет в себе, по мнению интересующих нас мыслителей, два на первый взгляд противоположные, но в данном случае одинаково необходимые условия: существенное единство и взаимную независимость.
Единство науки и религии осуществляется в человеческом действии, из которого обе они возникают, и которое находить в них средства, позволяющие ему реализоваться во всей своей полноте.
Независимость их гарантируется присущей всякой жизни способностью совмещать в себе одновременно такие линии развития, которые кажутся несовместимыми, если их рассматривать исключительно теоретически, в форме понятий. Те противоречия, которые аналитик находит в сердце человеческом, представляются ему необъяснимыми. Но они существуют лишь для его абстрактной логической точки зрения. В действительности, это лишь различные проявление единой жизни. Жизнь терпима: она даст существовать всему, что способно существовать. по-видимому, она даже. с особенным удовольствием допускает сосуществование крайностей и того, что мы называем противоположностями.
Наука и религия представляют два момента человеческой жизни. Первая есть жизнь в своем устремлении к внешнему миру; вторая есть та же самая жизнь, но обратившаяся к своему основному началу, к началу всякой жизни, и здесь черпающая силы для того, чтобы бесконечно превосходить самое себя. Различие между этими двумя линиями развития таково, что они ни в коем случае не могут противоречить друг другу. Практически каждая из них может рассматриваться, как независимая и автономная.
Правда, наука и религия неизбежно сталкиваются между собою в одном пункте: в оценке тех форм и понятий, которые относятся к естественным фактам. Но согласно философии действия ни для религии, ни даже для науки понятия эти не являются адекватными выражениями. Наличность двух более или менее различных систем символов не представляет чего-то абсолютно недопустимого с точки зрение человеческого разума, который до известной степени мирится с подобного рода явлением даже в области самой науки; но попытки согласить символы религии с символами науки могут в наши дни, по примеру прежних времен, совершаться без всяких урезок религии. Раз существующие переводы известного древнего автора устарели, мы можем снова перевести его на современный язык, но от этого мысля его нисколько не изменятся.
Философия действия представляет из себя попытку, заслуживающую самого серьезного внимания. Она стремится найти в сознании, в бытии, как оно нам непосредственно дано, принцип более глубокий, чем интеллект, способный устранить те противоположности, перед которыми интеллект бессилен, и, таким образом, сочетать основное единство различных способностей нашей души с их свободным и полным развитием. Этой философии, еще молодой, несмотря на то, что она зародилась под сенью классических систем, предстоит, быть может, великая будущность. Возможно, что она сумеет все лучше и лучше удовлетворять умы, жаждущие познание и в то же время глубокой, яркой и благородной жизни. Но в своей теперешней форме она, по-видимому, способна лишь очень несовершенно разрешать те трудности, которые встают на ее пути.