Но уже сама природа, если не с узко научной точки зрения, то с точки зрение разума в широком смысле слова, есть нечто большее, чем простой механизм. Разве мы можем сказать с уверенностью, что в своей живой реальности она есть только бытие, а не совокупность существ? Жизнь, если мы принимаем ее за реальность и рассматриваем ее в ее специфических особенностях, рисуется нам, как гармоническое и сравнительно постоянное единство различных веществ и свойств, чего механические силы, предоставленные самим себе, никогда бы не смогли осуществить.
По аналогии с жизнью мы можем мыслить такое существо, в котором соединялось бы и пребывало все то, что обладает возможною формою существования и совершенствования, существо, которое было бы единым и в то же время множественным, не как совокупность материальных, расположенных друг возле друга, элементов, а как подвижная и текучая бесконечность сознания, личности. Если эта идея, выходящая за пределы опыта, и не навязывается разуму механически, то все же она вполне соответствует природе человеческого разума, как об этом свидетельствуют и предание народов и размышление мыслителей. Бытие, представляющее собою эту идею, и есть то, что религии называют Богом.
Второй основной догмат религий есть общение человека с Богом. Христианская религия так определяет это общение: „Бога никто никогда не видел; если мы любим друг друга, Бог живет среди нас“. Другими словами, Бог есть любовь, а любовь есть общение, способность жить в другом. Любить — значит подражать Богу, стать причастным бытию Божию, жить в Боге и через Бога.
Эти идеи, составляющие самое сердце христианства, очевидно, в высшей степени соответствуют стремлениям самого разума. Существо, в котором должно примириться, сжиться и гармонично пребывать все то, что заслуживает бытия, мы естественно представляем себе и как образчик, которому стремится подражать интеллект в тех объектах, которые он создает, и как источник моральной энергии, в котором воля, борющаяся за идеал добра, может черпать все новые и новые силы. Верить в Бога, верить в вечный союз всех совершенств, которые в этом пространственном и временном мире не совместимы, значит верить, что несовместимость эта только кажущаяся, и что существует сила, способная из самого блага сделать условие и средство получение блага.
Бог, как единство совершенства и бытия, Бог — любовь, Бог — отец, Бог — творец и промыслитель, — все эти идеи отвечают запросам разума. И однако идеи эти отнюдь нельзя назвать ясными и отчетливыми, нельзя даже представить себе, что они когда-нибудь могут сделаться таковыми. Это идеи смутные и символические, и тем не менее в высшей степени реальные, обладающие огромной мощью.