Кстати, интересный факт, вонь горящего пластика, перебивает запах сжигаемых людей. Как говорится, век живи, век учись. Хм. Я помню этот запах горящих людей… интересно откуда…
И… как — то, подозрительно как то всё это. Где реакция? Шарик горит, горит и… всё.
Странно это как то. Не этого я ждал.
***
Спустя часа четыре, автобус полностью прогорел. От него остался лишь каркас, да обугленные тела людей, сидящие на остатках кресел, или вповалку лежащие на полу. И всё это время я просидел как на иголках. Однако, ничего не произошло. Нет не так. Ничего пугающего. Шар конечно здорово обуглился, однако эта сраная невидимая стена не исчезла. А это могло означать только. Эта хрень не сдохла.
И это было весьма неприятно. Если уж это его не убило, то бросаться на него с палкой, или пинать ногами будет… не результативно.
Поэтому, я залез на дерево. Возле дороги росло штук пять. Конечно, были у меня сомнения, что тех двадцати метров, на которые я отошел хватит, чтобы обмануть монстра. Но, собственно говоря, какой у меня был выбор. Влево или вправо…
И теперь вот, я сижу на деревце, и смотрю, как по шарику ползёт трещина. Вначале шарик сбросил иглы, окончательно эволюционировав до колобка, а теперь по нему ползут трещины. Медленно так ползут. Неторопливо. Как будто сытые змеи. А затем, каждая делится на две. И еще на две. И еще. И вот уже весь комок обуглившийся плоти разделен желтыми полосками на куски разного размера. Ох, чувствую, попец мне пришел. Самое время затянуть гундосым голосом какую нибудь героическую песню. Может «врагу не сдаётся наш гордый Варяг…». Почему то ничего больше в голову не приходит. Черт, как досадно — то. почему все это должно кончиться, толком не начавшись….
— Эй, Привет!!! — громко, и предельно жизнерадостно прокричали мне из за спины.
И тут я почувствовал, как мои волосы встали дыбом. Внезапный приступ медвежьей болезни. Но, стараясь не подать виду, я начал медленно-медленно разворачиваться на ветке. Не только затем, чтобы показать свою невозмутимость, но и тупо потому, что все мышцы затекли, и при неосторожном движении вполне можно было упасть с ветки вниз.
— Привет, девочка!! — все тот же голос не унимался. Интересно, он не понимает, что я, вообще-то, тут прячусь?
Но тут, я таки окончательно повернулся и увидел говорящего. Ну, что я могу сказать. Обычная мягкая игрушка в виде перевернутой груши, обзаведшийся здоровенным листиком парящим над головой вместо нимба и парой огромных глаз. Которые занимали где-то две трети его тела. Настолько мило, что прямо блевать тянет.