Укргур пошатнулся, он быстро терял силы от обильной потери крови, текущей из многочисленных порезов. Его печальная участь была предопределена, получив колющий удар в горло, и для него все было кончено.
Седоусый укргур, бывший, видимо, старшим среди степняков, подскочил к неприятелю, нанес удар саблей и, ловко увернувшись от ответного стремительного удара, хищно ощерился.
Он был доволен, что наткнулся на сильного врага, тем больше почета для него будет, убив его собственноручно, в поединке один на один, лицом к лицу. Седоусый, опытный воин увидел, в свете масляных фонарей, что сражается с жителем Кханда, и как сюда его занесло?
Сняв его скальп, он окажет поверженному врагу особую честь, повесив его не на юрту, а на свой боевой плащ. Его, увешанного скальпами наиболее достойных противников, сраженных его носителем, степняки одевали, лишь отправляясь на войну.
Степняк был уверен в своих силах, сдвинувшись вправо, он нанес кхандцу удар саблей в грудь, во время удара он чуть повернул кисть руки и изменил направление движения сабли в бок врага.
В этом было явное преимущество легкой изогнутой сабли, перед более тяжелыми и прямыми клинками.
Его противник, словно предугадав его удар, отпрянул и изменил свою тактику. От мягкой, предыдущей, словно обволакивающей манеры боя, он перешел к концентрированным ударам, прямолинейному стилю боя, продемонстрированным им в самом начале.
Его удары мечом были яростны и отточены, полны скрытой силы. Четкие движения ног заставляли двигаться его тело в ритме боя, он постоянно менял темп движений, непривычный для степняков.
Нанеся серию ударов он, сконцентрировав мощь выпада на одном из клинков, он почти располосовал укргура на две половины, разрубив его от шеи и до подмышки.
Второй укргур, напавший на кхандца сзади, остановился, будто застыв на месте. Из его спины торчало острие клинка пробившего его тело насквозь.
Он застыл на месте, ухватившись своими руками за рукоять клинка, словно все еще не веря в свою смерть, тщетно пытаясь утащить в открывающуюся темную бездну врага, убившего его.
Из уголка рта у него, с последним выдохом, показалась струйка темной крови, простояв еще мгновение, он рухнул вниз, ухватившись и не отпуская рукояти меча кхандца, безжизненным, но цепким хватом рук.
Кужгуй Первый тяжело дышал после схватки, пытаясь восстановить дыхание, зажимая рану левой рукой на правом плече.
Второй, забрызганный кровью укргуров, все еще не выпуская из рук меча, настороженно смотрел на извечного врага «лесных раввенцев», спасшего их, сказал своему брату: