Одним словом, жители Парижа и соседнего королевского города Версаля были самыми декадентскими людьми, которых когда-либо встречал Магнус, и за это он глубоко их уважал.
Конечно, некоторых из них испортила революция. Магнусу каждый день напоминали об этом факте — даже сейчас, когда он раздвинул шелковые синие занавески в своем экипаже. Он ощутил на себе несколько пристальных взглядов санкюлотов[1], толкающих тележки или продающих кошачье мясо. Магнус жил в апартаментах в квартале Маре, на улице Барбет, совсем недалеко от отеля Субиз, дома его старого (и недавно умершего) друга Принца Субиз. Магнус имел неограниченный доступ к прогулкам в садах и мог развлекать себя там в любое удобное для него время. На самом деле, он мог войти в любое количество великих домов в Париже, и его там сердечно примут. Его аристократичные друзья были глупыми, но в основном безвредными. Но теперь же было довольно проблематично появляться в их компании. Было вообще проблематично появляться. Считалось не очень хорошим быть очень богатым или иметь хорошие связи. Францию захватили немытые массы, источающие вонь и переворачивающие все на своем немытом пути.
Его отношение к революции было неоднозначным. Люди были голодны. Цена на хлеб по-прежнему оставалась очень высокой. Даже не помогло то, что, когда королеве Марии-Антуанетте сказали, что люди не могут позволить себе хлеб, она предложила им вместо него есть торт. Колдун считал разумным, что люди должны требовать и получать еду, дрова и все базовые потребности для жизни. Магнус всегда сочувствовал бедным и несчастным. Но в то же время не существовало столь замечательного общества, как во Франции, с его головокружительными высотами и излишествами. Наряду с тем, что ему нравилось волнение, ему также нравилось иметь представление о том, что происходит, а это ощущение было в дефиците. Никто точно не знал, кто возглавлял страну. Революционеры все время ссорились. Конституция постоянно переписывалась. Король и королева были живы и вроде обладали какой-то властью, но находились под контролем у революционеров. Периодически возникали убийства, пожары или нападения — и все во имя освобождения. Жизнь в Париже походила на жизнь на пороховой бочке, которая стояла на еще нескольких бочках с порохом, располагающихся на корабле, который вслепую болтался в море. Все время было ощущение, что в один прекрасный день люди — какие-то непонятные люди — могут решить просто убить всех, кто мог позволить себе шляпу.
Магнус вздохнул и откинулся назад, подальше от любопытных глаз, приложив к носу платок с ароматом жасмина. Хватит вони и беспокойств. Он направлялся посмотреть на воздушный шар.