– Очень хорошо, – невозмутимо ответил Ярослав. – Ты чего такой возбужденный? Познакомься, это Яна, это Ася.
– Босс! Мне бы наедине поговорить! – Парень явно не успокаивался, причем определить, смотрит он на Яну или на Асю, было невозможно.
– У меня от дам секретов нет, – заверил его Ярослав Львович.
– Тут такое дело… Принесли гроб с телом, поставили в зале ожидания. Священника ждали, ну, как обычно… И вдруг! Крышка поднимается, покойный садится, осматривается и начинает материться на чем свет стоит!
Яна в ужасе замерла.
– Слушайте, все просто застыли от страха! Нам-то, служащим кладбища, и то нехорошо стало… Что уж тут говорить о родственниках усопшего! Пять женщин в обмороке! Идемте, шеф, а то жалобы будут.
Ярослав Львович побледнел.
– Зачем же живого человека крышкой накрыли? Эх, Леха! Все у тебя не слава богу! – откликнулась Ася и быстро вытерла рот салфеткой.
Она вскочила из-за стола и вместе со своим новым ухажером побежала спасать бывшего любовника.
Яне ничего не оставалось, как отодвинуть недопитый кофе и поспешить следом за остальными.
Возвращаясь вечером домой, Яна устало поднялась по лестнице. Она скользнула взглядом по двери квартиры умершей соседки и заметила, что под почтовый ящик засунута какая-то бумажка. Яна тут же ее развернула. «Все равно хозяйка уже не сможет прочесть, а вдруг кто-то решил сообщить что-нибудь важное? Соседка же сама хотела, чтобы я хранила ее секреты», – успокоила она свою совесть.
Это была телеграмма на английском языке. Неизвестный сообщал:
Здравствуйте многоуважаемая Клавдия Ивановна. Прибываю 8 числа рейс 245 из Копенгагена прошу встретить С уважением Евгений Сальме
Яна удивленно смотрела на телеграмму – такой способ связи давно устарел. Ее удивило, что неизвестный Евгений Сальме решил, что Клавдия Ивановна знает английский. Ну, да ладно… И тут вдруг ее осенило…
«Так это же Евгений Скворцов! Теперь его фамилия Сальме! Это сын того гада, ее мужа! Мальчик попал в детский дом, а потом был усыновлен иностранцами! Она же говорила в больнице, что ей удалось связаться с одним из близнецов, вот он и приезжает! Он же не знает, что Клавдия Ивановна умерла… Наверное, пытался сообщить о приезде другим способом, но ничего не вышло. У старушки наверняка не было компьютера, так что телеграмма или письмо оставались для нее единственными способами связи после телефона, по которому господин Сальме явно не смог дозвониться, потому что соседка скончалась. С другой стороны, это не моя проблема, – думала Яна. – Приедет – узнает, что Клавдии Ивановны больше нет… Но я не могу не обращать внимания на эту телеграмму. Во-первых, это просто неучтиво. Иностранный господин будет ждать, что его встретят в аэропорту. Во-вторых, старушка доверилась мне перед смертью. Она же действительно не знала о судьбе этих мальчишек, потому и не взяла их к себе, и я должна буду сказать ему об этом. Да и потом парень не знает, какой скотиной оказался его папаша, и наверняка захочет посетить его могилу. Разве у меня есть право помешать ему? Лучше не вмешиваться…» – решила Яна, сжимая листок бумаги. Потом она посмотрела на свои часы, швейцарские, золотые, украшенные бриллиантами.