— Да здравствует госпожа Форли!
— Да здравствует госпожа Форли! — эхом откликнулись его люди.
Катерина, сияя от удовольствия, взяла Фео за грязные руки и заставила подняться.
— Да здравствует мой хитроумный кастелян! — радостно произнесла она, и впалые щеки Фео зарделись под слоем копоти. — Если бы не твоя верность и сообразительность, то не видать бы мне Равальдино! Я хорошо тебя награжу. — Графиня вынула бархатный кошелек Савелли, спрятанный на груди, и вручила кастеляну.
Фео кашлянул и опустил взгляд, полный обожания и почтительности. Он был несколько смущен щедростью госпожи, но все-таки взвесил на руке мешочек с деньгами.
— Вы так добры, ваша светлость. Я приберегу награду, деньги нам еще понадобятся. — Кастелян сунул кошелек в карман и указал на лестницу. — Часовой на посту, он доложит, если кто-нибудь снова приблизится ко рву. Пока что я возьму на себя смелость заказать повару праздничный обед из лучших припасов. Вы окажете честь отобедать с нами?
Катерина широко улыбнулась. В тоне Фео не было и намека на флирт, точно так же, как и у нее, — просто два товарища по оружию восхищались храбростью и хитроумием друг друга.
— Это честь для меня, капитан, — ответила она.
Угощение — жареная дичь, хлеб, испеченный в печах Равальдино, и яблоки, сохранившиеся с прошлого года, — показалось мне невероятно сытным после заточения у Орси. Катерина танцевала с Фео и другими воинами под флейту с тамбурином. Она потребовала, чтобы и я тоже приняла участие в этом развлечении.
Однако, несмотря на сегодняшнюю победу, меня терзали скверные предчувствия. Я ни разу не бывала в этой крепости, но стены Равальдино казались мне странно знакомыми. Я как будто бы знала их всегда, и уже скоро мне предстояло снова увидеть эти камни.
Уже на следующий день человек сто горожан — среди них был плотник, чинивший лестницы в палаццо Риарио, и его домочадцы, овдовевшая портниха, шившая Катерине платья, охотник, продававший нам свежую дичь, и многие другие, кому неплохо жилось на службе у семейства Риарио, — появились у края рва и вежливо попросили Катерину впустить их. На братьев Орси, как они сказали, им было наплевать. Чекко бесился от злости и не желал слушать Савелли. Орси велел священнику не совать свой нос в дела Форли. Жители города опасались, как бы не началась большая драка, которой они вовсе не хотели. Из вежливости ни один из них не сказал, что пушек Катерины горожане страшатся не меньше.
Впустит ли их госпожа Форли?
— Сначала скажите, что с моими детьми? — прокричала Катерина.
Все дети живы, они у Савелли, и братья Орси лишились средства давления для ведения дальнейших переговоров. Власть переменилась, а жители Форли вовсе не были дураками.