— Но это всего лишь Дурак! Хочу другую карту!
Лоренцо перевел взгляд на меня, затем тихонько произнес:
— Эта карта, мадонна Катерина, может означать много хорошего. Не стоит отказываться от нее.
Я посмотрела на Дурака. Его взгляд показался мне бесстрашным и простодушным, а поза — беспечной. Он был готов запросто, словно дитя, пуститься в долгое и полное опасностей путешествие, не ведая, какие испытания ждут его впереди. Дурак запросто мог развернуться, направиться к безмятежным горам, возвышавшимся у него за спиной, и подняться на самый высокий пик. Но с тем же успехом он мог сделать шаг вперед и провалиться в темное ущелье, жадно раззявившее пасть.
— Тебя ждет долгое путешествие, — сказала я Катерине, которая перегнулась через Бону, чтобы лучше видеть и слышать меня.
Пылая от волнения, девочка уперлась в стол локтем и положила подбородок на ладонь. Золотистые локоны, обрамлявшие ее лицо, играли в пламени свечей.
— Самое важное в твоей жизни, — продолжала я. — Будь бдительна, как следует обдумывай каждый шаг, иначе не миновать опасности.
Катерина успокоилась и села на место. Чувствуя на себе взгляд Лоренцо, я не стала дожидаться его просьбы, вытащила карту для себя и отложила ее в сторонку.
Галеаццо был заинтригован и снова улыбался.
— Теперь пойдем в обратном порядке. Сначала ее карта. — Он указал на меня. — Затем ваша, Лоренцо, потом Чикко и под конец я.
Я перевернула свою карту и впилась взглядом в картинку, пропустив мимо ушей потрясенное восклицание Боны.
На картинке передо мной была женщина в длинном, расшитом золотом одеянии с капюшоном. Она сидела на троне. На ней был монашеский белый плат, поверх которого красовалась безошибочно узнаваемая папская тиара. В одной руке женщина сжимала священную книгу, а в другой — посох, увенчанный большим золотым крестом.
Папа женского пола, Папесса, скандальный персонаж, однако я нисколько не смутилась, доверилась ей с той же безоговорочной готовностью, с какой и Лоренцо. Я вглядывалась в пейзаж вокруг Папессы, пытаясь понять, где мы встретимся с нею. Вдалеке позади нее раскинулся зеленый, ухоженный сад.
Наверное, я смотрела довольно долго, потому что очнулась от резкой боли в ноге — Катерина пнула меня под столом.
— Это… — начала я, отчаянно подыскивая слово, которое не оскорбит Бону.
Папесса была под запретом, как и Жрица.
Наконец я нашлась:
— Аббатиса. Она дает мудрые советы, наставляет на духовный путь.
Карта Лоренцо оказалась мужским вариантом моей: седовласый, бородатый мужчина в папской тиаре с крестом на посохе. Но она, к несчастью, оказалась перевернутой вверх ногами, отчего я испугалась.