Ключ к плану Патерсона лежал в несколько двусмысленных отношениях, существовавших между королевствами Шотландии и Англии. Теоретически, по крайней мере, это были два отдельных государства, хотя и признавали одного монарха. Шотландия располагала собственным, несколько урезанным парламентом, собиравшимся в Эдинбурге и уполномоченным вводить некоторые налоги и принимать местные законы. В религиозных вопросах Шотландия сохраняла хрупкое перемирие между епископами, синодом и пресвитерианцами. Впрочем, основным результатом двусмысленного положения Шотландии было то, что она страдала от всех недостатков независимости и почти не получала он нее выгоды. Король Вильгельм мало интересовался своими северными владениями и передал управление ими клике королевских уполномоченных, главной целью которых было сохранение статус-кво путем запутанной и сложной системы патронажа. Экономика страны не могла соперничать с южным соседом, и конкуренция понемногу уничтожала промышленность Шотландии. Войны, которые вела Англия, перерезали традиционные торговые пути Шотландии в Северном море; когда же Англия заключала мир, никто не гарантировал шотландцам тех же торговых привилегий, что и их южным соседям. В довершение всего Шотландия недавно пострадала от нескольких неурожайных лет, разоривших тысячи жителей. Однако шотландцы, хотя им сильно досталось и дела шли на спад, не собирались сдаваться. Всю страну объединяло глубокое чувство национальной гордости и патриотизма. Именно эти чувства, прорвавшиеся сквозь корку раздражения, направили новый трагический поток переселенцев из Старого Света к сверкающему миражу Золотых Антил. Патерсон, Дампир и Уофер являлись лишь орудиями, взломавшими кору и определившими направление потока; истинными энтузиастами были сами шотландцы.
Подспудную направленность их чувств выдает то, что сами шотландцы предвосхитили идею Патерсона о торговой компании, укрывающейся под покровительством шотландских законов. Для шотландцев идея этой компании, перераставшей в их фантазиях саму Ост-Индскую, была воплощением надежд. Компания должна была стать символом их сугубой независимости, шансом проявить национальный талант к коммерции, витриной шотландских мануфактур и началом полной экономической самостоятельности страны. Они нуждались только в опытных адвокатах, которые защитили бы их от атак английских монополий, несомненно попытавшихся бы задушить шотландскую торговлю. И прежде чем выпустить на рынок первую акцию компании, нужно было заполучить бизнесмена с опытом в такого рода делах, который мог бы организовать и спланировать новое для них предприятие. К счастью — как представлялось в то время — такой человек нашелся: Уильям Патерсон, обладавший соответствующей репутацией. Больше того, он был по рождению шотландцем. И вот тайный совет шотландских дворян и купцов, задумавших основать шотландскую торговую компанию, обратился в Лондоне к Патерсону за советом и практической помощью.