— Это здесь, в отеле, — сказал Марилл и посмотрел в окно. — Над нами, в четвертом этаже.
— Мне кажется, я знаю, кто это, — ответил Керн. — Это скрипач, которого я уже однажды слушал. Я не знал, что он тоже здесь живет.
— Это не обычный скрипач. Он играет слишком хорошо.
— Может, мне подняться и сказать ему, чтобы он перестал?
— Зачем?
Керн уже сделал движение, намереваясь выйти. Очки Марилла блеснули.
— Нет. Зачем? Быть печальным можно в любое время. А смерть окружает нас везде. Все это идет рядом друг с другом.
Они сидели и слушали. Прошло много времени, наконец из соседней комнаты вышел Браун.
— Все, — сказал он. — Она не очень страдала. Узнала только, что ребенок жив. Мы успели ей это сказать.
Все трое поднялись.
— Мы должны снова перенести ее сюда, — сказал Браун. — Нам не разрешат оставить ее в соседней комнате.
Женщина, побледневшая и сразу как-то похудевшая, лежала среди кровавых платков, тампонов, ведер, сгустков крови и ваты. Ее лицо изменилось, стало строгим и равнодушным ко всему. Как-то странно было видеть хлопотавшего около нее врача — жизнерадостного мужчину, из которого энергия так и била ключом.
— Дверь нужно запереть, — сказал врач. — Будет лучше, если другие ее не увидят. Нам и так досталось слишком много, не правда ли, маленькая женщина?
Рут покачала головой.
— Вы держались храбро. Не пикнули. Вы знаете, Браун, что я сейчас бы хотел? Повеситься. Просто повеситься на ближайшем окне.
— Вы спасли ребенку жизнь. Это было сделано блестяще.
— Повеситься. Вы понимаете? Я знаю: мы сделали все, что могли. Что мы бываем и бессильны. И тем не менее, мне хочется повеситься!
Он ожесточенно стал тереть себе шею. Его лицо стало потным и красным.
— Двадцать лет я уже занимаюсь этим делом. И каждый раз, как меня постигнет неудача, я хочу повеситься. С ума можно сойти! — Он повернулся к Керну. — Достаньте сигарету из левого кармана пиджака и суньте мне в рот. Да, маленькая женщина, я знаю, о чем вы думаете. Ну, а теперь огня. Я иду мыться. — Он уставился на резиновые перчатки, словно они были виноваты во всем и, тяжело ступая, направился в ванную.
Они вынесли мертвую вместе с кроватью в коридор, а оттуда — снова в ее комнату. В коридоре стояло несколько человек, которые жили в большой комнате.
— Ее нельзя было отвезти в клинику? — спросила какая-то тощая женщина с шеей, словно у индюка.
— Нет, — ответил Марилл. — Мы бы это сделали.
— А теперь она останется здесь, всю ночь! Рядом с мертвецом никто не сможет заснуть.
— Ну, тогда бодрствуйте, бабуся, — ответил Марилл.
— Я не бабуся.