Латти выпалил это на одном дыхании, и Мелисса поняла, что эту коронную речь он готовил с того момента, как первая часть их поединка завершилась с разгромным для Счастливчика счетом.
— Послушай, — не унимался Латти, — кажется, я знаю, как мне следует поступить. Я тихонько попрошу официанта принести тебе гамбургер с майонезом и кока-колу в бумажном стаканчике. Или, может, предпочитаешь хот-дог?
Мелисса промолчала, и Латти еще больше разошелся:
— Ну-ну, не стесняйся. В конце концов, я ведь твой кавалер на этот вечер. Мне полагается опекать свою даму.
Мелисса повернулась к Латти всем корпусом.
— Послушай, Латти…
Тот с деланой предупредительностью уставился на девушку.
— Что такое? — просюсюкал он. — Вывалишь форель мне на голову? Ты повторяешься, дорогуша. — Слегка отодвинувшись от Мелиссы, он добавил: — Да это и неудивительно. У тебя вся жизнь так проходит: день за днем, ночь за ночью одно и то же. Никакого разнообразия. Где уж тут изобрести что-нибудь новенькое.
И Латти демонстративно отвернулся от Мелиссы и с улыбкой склонился к своей соседке с другой стороны, попытавшись завязать с ней непринужденную беседу.
Мелисса лишь мысленно усмехнулась. Маневры Латти ничуть ее не трогали. Подумать только! Столько стараний и изобретательности, и все ради того, чтобы досадить женщине, отказавшей ему в когда-то в благосклонности. К тому же Латти знал, что Мелисса не станет давать ему жесткую отповедь на приеме, оттого и старался вовсю. Мелисса же избрала единственно верную в данных обстоятельствах тактику — не замечать этого жалкого злобного клоуна и придерживаться правил хорошего тона.
Кроме того, сейчас Мелиссе было не до Счастливчика. Она продолжала втихомолку наблюдать за Саймоном и заметила, что он тоже бросает в ее сторону многозначительные взгляды. Один раз он даже перехватил взгляд Мелиссы и заговорщически ей улыбнулся. Мелисса чуть улыбнулась в ответ, но внутренне похолодела. Ничего хорошего эта улыбка ей не сулила. Ох уж этот Саймон со своими невозможными сюрпризами!
Делать нечего, остается только ждать. Мелисса машинально подцепила на вилку кусочек форели и положила в рот. Вкус был восхитительным, рыба просто таяла во рту. Почти успокоившаяся Мелисса почувствовала легкий голод и незаметно для себя опустошила тарелку. Подоспевший сомелье наполнил бокал Мелиссы, и она пригубила белое вино.
За столом нарастало оживление, вновь появились желающие произнести хвалебные речи. Внимание Мелиссы по-прежнему было приковано к Саймону. Ей отчего-то казалось, что ее покровитель уж сейчас непременно выступит с речью, и именно здесь и кроется суть его туманных обещаний.